духу, как в Вечности! Так что если ты снова захочешь ввести тут Вечность, то тебе придётся всему населению популярно объяснить, что заповеди Моисея — это не удел каких-то религиозных фанатиков, как все вокруг наивно думают, а подробные инструкции по эксплуатации их же собственных тел, которые позволяют войти нам в жизнь вечную!

— Что за бред? — усмехнулась Елена. — Я не верю во всю эту религиозную чушь.

— Жизнь вечная — то есть жизнь твоего физического тела из века в век, как все разумные существа жили в Вечности, а не из года в год, как сейчас — во Времени, не дотягивая, порой, и до одного века. Так как тут всех поголовно заставляют есть мясо, стравливающее энергию духа через клапан-подрывник.

— А как можно сознательно сократить период эволюционирования, а не из под палки?

— Работать ещё лучше и быстрее!

— Откуда ты знаешь?

— Из собственного опыта. Чем быстрее я работал в рейсе, укладывая рыбу на ленте головой вперед для того чтобы облегчить работу палача, успевая ещё и подавать её из бункера, тем лучше у меня это получалось.

— А почему ты решил, что это как-то связано с мыслительными процессами?

— Потому что чем интенсивнее я работал, шевеля кистями рук, тем лучше у меня получалось писать книгу. И я меньше времени тратил для вхождения в «рабочее состояние». Ведь поначалу в голову лезут одни банальности. И только потом в ней появляются стоящие мысли, которые можно применить в творческом процессе. Чтобы затем трансформировать планету.

— А когда ты успевал писать? Там ведь время только на то чтобы работать, спать и снова работать.

— Работая интенсивно, я начал раньше просыпаться, а потому и начал позже ложиться. А потом и вовсе спать через раз, если удавалось как следует потрудится над книгой. Или над чтением книг других. А потом и вовсе перестал спать. Достаточно было посидеть несколько минут во время перерыва на чай, полу прикрыв глаза до эффекта «жалюзи» и наблюдая за тем бредом, что самопроизвольно возникал в голове, постоянно одергивая себя чтобы не ускользнуть в этот бред и не уснуть. И желание спать пропадало на несколько часов. А потом, приходя в каюту, я повторял эту процедурость. И начинал работать над собой.

— И что, спать не хотелось?

— Хотелось. Но только тогда, когда я начинал опираться спиной о спинку дивана в каюте или закрывал глаза. Тут же вовлекаясь в бред из слов и телодвижений возникавших как на экране людей, что-то там мне показывающих и рассказывающих, заставляя меня адекватно им отвечать словами и поступками. Тем более что меня забавляло это «пограничное состояние» между сном и бодрствованием и я охотно наблюдал за ним сквозь жалюзи почти что сомкнутых век. И иногда я, наблюдая за оживающим в голове бредом, всё же ускользал в сон. Но так как я делал это сидя за столом, держа спину прямо, то и сон был не долгим — один цикл сна. А то и — минут двадцать. И я чувствовал себя очень выспавшимся. И мог продолжить работу.

— А зачем ты держал спину прямо?

— Потому что иначе я сразу же превращался в кисель и тут же уплывал в сон. Но по-настоящему я просыпался, чувствуя абсолютную бодрость, лишь тогда, когда интенсивно двигал руками во время работы. Даже если перед этим всё же и давал телу как следует выспаться. И я понял, что настоящую бодрость дает вовсе не сон, а интенсивное движение конечностями.

— Как и динозавры?

— И чем более быстро я работал, тем больше у меня появлялось бодрости. Иногда я специально так быстро шевелил руками, так «разгонял» себя, что хотелось просто заорать!

— Заорать?

— Что я периодически и делал, вызывая у всех лишь понимающие усмешки. Ведь в море у каждого по-своему сносит крышу.

— Так что там можно было ни в чем себе не отказывать! — усмехнулась Елена.

— Главное, чтобы ты при этом продолжал работать. Лишь мастер обработки иногда прибегал, думая, что кому-то отрезало палец или защемило в шнеке ногу. И грозил кулаком.

— То есть ты повышал свой жизненный тонус, — заключила Елена. — Выходит, правда, что труд превратил обезьяну в человека?

— «Теория эволюции» — всего лишь одна из ложных теорий, разработанных для проведения ложного понятия «Время» в жизнь. Ведь на самом деле именно физические нагрузки и доминирование именно физической — беленькой такой — энергии в теле и делают нас всё более примитивными, постепенно порождая и в уме соответствующее всем приматам мироощущение. Если не заниматься хотя бы пару часов в день интеллектуальными упражнениями для выработки в теле через нагрузки на мозг — голубоватой — энергии понимания. Тем самым сублимируя энергию от физических нагрузок, не позволяющих нам облениться, став лишь одним из стада «разумных животных».

— Как все наши ученые? — усмехнулась Елена. — А я-то думала, чего это они все такие толстые. Они мало двигаются!

— Тем более что от кого на самом деле произошел Дарвин мы не знаем. Может быть, он только поделился с нами своим самонаблюдением. Вероятнее всего, это их семейная тайна, которую он подло раскрыл.

— Как известно, философия такова, каков сам философ! — усмехнулась Елена.

— В силу того, что основой логики мышления является логика непосредственного бытия, анализируя произошедшие именно с ним события любой философ и вырабатывает «прокрустово ложе» именно своей логики, которую он затем и развивает в своей философии. При помощи которой он и пытается затащить всех и вся на свой разделочный стол.

— Видя очевидные — только ему — чужие недостатки, — улыбнулась Елена.

— Которые все они могут (и должны) использовать для своего саморазвития. Это часть их кармы — логики их непосредственного бытия, основы именно их мышления.

— Актуальной непосредственно для них.

— Их мета-язык, на котором они вынужденно (своим предыдущим в прошлых жизнях саморазвитием) не только общаются, но и взаимодействуют в этом мире. Улучшая, в итоге, либо же ухудшая каждое своё детство.

— Недо-понимая всех остальных.

— Что и является трамплином каждого к пониманию.

— Понять-таки всех и вся.

— Основой, создающей реактивную тягу к остальным, подстрекая разумно взаимодействовать с другими, с виду неотличимыми от тебя самого, постоянно натыкаясь на этот парадокс самообоснования, пытаясь разгадать (дешифровать) для себя логику их поступков. Которая, на первый взгляд, выглядит как предательство. Твоих интересов.

— Заставляя обижаться.

— А через это — и пытаться их понять. С самого детства. Слагая гимн своей картины мира. Так что если кто-то настаивает на истинности именно какой-то одной из теорий, приводя нам самые веские аргументы, буквально заставляя нас именно так и думать, то