— Да-а… — завороженно уставившись на собседеницу, протянул я, а после всё же вернул здравомыслие и, мужественно наступив на горло панике, поинтересовался. — Да, есть несколько вопросов. Как узнать наверняка, умерла я или нет? И не могли бы Вы… п-перестать… трогать м-моё у-ушко?..

Просьба прозвучала воистину жалобно…

— Мёртвые не могут познать чувств живых, желания им чужды, — по-доброму усмехнулись в ответ, но просьбу выполнили. — Если же глазам не веришь ты своим и желаешь убедиться, то следует тебе к своей старшей обратиться — даст она тебе ответ.

— Старшей — это к кому?.. — не совсем понял я.

Это мне сейчас о Мор сказали? И как узнали, если даже мне до неё сейчас не дозваться?..

— Кицунэ, что здесь живёт давно, — тем не менее, произнесла женщина.

— … И куда идти? — вздохнула я, озираясь.

— Здесь неподалёку, — улыбнулась незнакомка и махнула рукой. — Могу путь я указать интереса ради.

— Буду признательна…

Вняв неприкрытой просьбе, женщина неспешно обогнула меня и с той же грацией направилась в только ей известную сторону. Я же поспешил за ней, чтобы пристроиться по правое плечо… и только тогда осознать, что упустил из виду довольно примечательные детали в образе незнакомки!

По крайней мере, угольно-чёрные рога, возвышающиеся над бордовыми волосами на добрую ладонь, и хвост с пикой на конце недвусмысленно намекали, что я впервые в этой жизни повстречал демона. Хотя, может, это уже третья жизнь?.. Или это действительно бытие «по ту сторону»?..

— Нечто есть, что всё ещё гложет твои думы. Поделиться можешь ты со мной, коль пожелаешь, — спустя какое-то время вновь заговорила женщина. — Быть может, способна я помочь.

Разбираться, откуда эта особа прознала о моих внутренних метаниях совершенно не хотелось — наверняка у меня на мордашке всё написано большими буквами. Впрочем, несмотря на кажущуюся настойчивость, обижаться также не получалось. Просто как факт присутствовало понимание, что меня действительно могут банально выслушать и, быть может, услышат.

В конце концов, хоть Моририн и знала о моём прошлом, рассказать о нём самому много сложнее… да и, не спорю, хотелось кому-нибудь выговориться. Слишком уж многое на меня навалилось за столь короткий срок и банально выбило из колеи, несмотря на всё предыдущее мнимое бахвальство.

Синдром случайного попутчика, н-да?

В общем и целом, колебался я недолго. Просто-напросто вздохнул полной грудью и выложил незнакомке всё без утайки.

* * *

Рассказ, несмотря на кажущуюся краткость, затянулся. Даже по меркам «безвременного» окружения времени прошло немало — прошли мы, наверное, и того больше.

Впрочем, после того, как последние слова моей истории унёс ветер, мне действительно полегчало и захотелось вздохнуть полной грудью. Камень с души свалился, как говорится.

И в какой-то степени рассказ показался даже не настолько мрачным, как считалось ранее — по крайней мере, местами на губы даже просилась улыбка. Почему-то, например, то же скитание по лесам вызывало ностальгию и связанные с ней чувства… а вот остальные похождения по-настоящему казались абсурдными…

Тем временем моя без пяти минут знакомая, выслушав, наконец, задумчиво проговорила:

— Занимательна история твоя, спору нет. Однако, если память мне не изменяет, был случай схожий в своих перипетиях: такой же вид разумной расы; такие же начальные условия, проблемы да тревоги, — кивнула своим мыслям незнакомка. — Увы, помочь не в силах я тебе, лишь дать могу напутствие: поговори со старшей о своих дилеммах. Она — инфантильная особа, но мудростью располагает, ведь обязует статус.

Напоминает агитацию из телевизора…

— А что за «статус» у этой… старшей?.. — неуверенно спросил я после короткого молчания лишь бы поддержать разговор.

— Знакомую мою прародительницей кличут, что в корне верное именование. Она сильна, опыт большой имеет за плечами, прозорлив её ум… но характер скверный у лисы, совладать с ним сложно крайне.

— П-понятно…

Нет, я, конечно, подозревал, что абы к кому меня бы не отправили — обстоятельства не располагают — но чтобы настолько?..

Судя по всему, титул «прародительница» в данном и конкретном случае не является бахвальством и подразумевает, что я иду к той, от кого пошла раса демонических лисиц! Да подобной кицунэ ведь должно быть фигова туча лет! Даже если произошло недопонимание, мне хочется знать…

Твою-то мать, к кому я вообще иду⁈..

— Простите за нескромный вопрос… — осознав сказанное и нервно оглянувшись по сторонам в малодушном желании сбежать, начал я, а потом всё же продолжил. — Но насколько давно Вы родились, раз… знакомы с этой кицунэ?

— Не способна я сказать наверняка. Время здесь бежит иначе, да ощущения не могут дать подсказку, — с лёгкой улыбкой на губах скосили взгляд в мою сторону. — Однако, хоть и предположить бы я могла, но, боюсь, дат таких не знаешь ты. Ушли на изнанку мира мы давно. Волнует подобное тебя, как погляжу?.. — с вопросительными нотками закончила собеседница.

— Как-то не встречались мне… настолько ста… умудрённые опытом личности, — нервно почесав затылок и криво улыбнувшись, всё же ответил я.

— Опыт… велик он у нас, — согласилась девушка, а после с явно философским настроем протянула. — Но что есть прожитое время, покуда живёт ребёнок в нашем сердце?

Вопрос был наверняка риторическим… и мне непонятным: что женщина пыталась вообще сказать? Мол, «первые сорок лет мальчишки — самые трудные»? Или тут речь о том, что сознание у «вечноживущих» очень медленно костенеет? Моририн, как пример, вон явно за сотню-другую, а порой дитё-дитём…

Тем не менее, разговор на какое-то время заглох.

Ну а мы всё продолжали идти да продолжали: как я уже не единожды говорил, пейзаж не менялся от слова «совсем». Единственной отрадой для глаза были облака, которые порой принимали занятные формы и заставляли долгое время за собой следить. И говоря «принимали», я именно это и имею в виду — облака не двигались с места, а просто периодически изменяли свою форму…

Вот только, чтобы заметить сие «изменение картины», приходилось задирать голову…

В общем, «живёт недалеко», как обычно, оказалось очень растяжимым понятием и конкретики в этом словосочетании было ни на грош. И тем удивительнее было спустя часик субъективного времени — от нечего делать, я просто принялась считать — оказаться перед дверью небольшого домика, стоящего на сваях.

Обычные стены, сложенные из явно необычного тёмного бруса; столь же привычные, хоть и несколько неожиданные панорамные окна с одной