того самого часа, как Господь разделил время на светлую и темную части. Люди ведь не перестают верить в Создателя после того, как храмы закрываются на ночь, а священники ложатся спать? Именно в это время и открываются двери Черного Собора, где мои сестры и братья всегда готовы помочь смятенным и страждущим.

Все страньше и страньше… Где-то я уже слышал о Черном Соборе. Вот только где, вспомнить не могу.

— Подожди, подожди… Если я правильно понял, ты говоришь о сатанистах?

— Ошибаешься…

Монашка легко прикоснулась к нательному крестику, а потом трижды перекрестилась.

— Люцифер всего лишь один из сонма слуг. Зачем же нам поклоняться слуге, если можно возносить молитвы и деяния к престолу господина? Это дневные конфессии очерняют нас в глазах паствы. Глупцы, они не понимают того, что Ночь нельзя запятнать мраком оговоров. Это ее обычный цвет… Можно только пытаться сделать тьму светлее. Общими усилиями зажигая везде, где только можно, огоньки веры… В надежде, что со временем они, как звезды укроют небосклон и развеют мракобесие и невежество.

Таки прав был тот, кто сказал, что за все приходиться платить. Тем более, за удовольствие.

Я, конечно же, весьма благодарен ей и наконец-то расслабился… но, не настолько, чтобы позволить дуть елей в уши.

— Любопытно. Я