«Я просто хотел, чтобы ты знала, как я тебя люблю, солнышко, – сказал он. – Как я рад, что вы со Скоттом есть друг у друга. Вы многого добились вместе, и тебе пришлось многое пережить, но дело того стоило». Амико показалось, что это для него необычный жест, однако, сказала она, его голос звучал заметно бодрее, чем в последнее время. Через несколько дней его состояние резко ухудшилось, и, пока Марк, Амико и я были за рубежом, он скончался в реанимации в присутствии моей дочери Саманты через четыре с половиной года после смерти моей матери. Я благодарен Саманте за то, что в тот момент она была рядом с ним.

Я убежден, что он прожил ровно столько, чтобы увидеть завершение моего полета и отпраздновать мое возвращение. Для него было очень важно поддерживать нас с Марком и радоваться нашим достижениям, он гордился всеми своими внучками, которых обожал. Как большинство людей, с годами он стал мягче, и на закате его жизни наши отношения уже ничто не омрачало.

В моем компьютере хранится подборка всех фотографий, сделанных товарищами по экипажу и мной на Международной космической станции за время моего пребывания на ней. Я иногда просматриваю их, когда хочу вспомнить какую-то подробность. Это бывает утомительно, поскольку их очень много – полмиллиона, но часто вид конкретного человека в определенный день запускает сенсорную память, и я вдруг вспоминаю запах космической станции, смех товарищей или фактуру подбитых мягким наполнителем стен моей каюты.

Однажды поздним вечером, когда Амико уже спит, я сажусь просмотреть фотографии: Миша и Сергей в русском служебном модуле, улыбаясь, готовятся к пятничному ужину; Саманта Кристофоретти сияет улыбкой с беговой дорожки на стене; переливается пурпурным и зеленым северное сияние, которое я снял посреди ночи. Вот эпицентр урагана, сфотографированный сверху; грязный фильтр вентилятора, предназначенный на выброс, с клубком из пыли, ворсинок и одного очень длинного светлого волоса, безусловно оставшегося от Карен Найберг, покинувшей станцию более чем за год до моего прибытия; ряд фотографий соединений «Сидры», снятых мной и Терри в ходе ремонта для информирования специалистов на Земле; парящий в «Куполе» на фоне величественных нагромождений облаков iPad с незнакомым новорожденным младенцем на экране; Тим Пик, готовящий скафандр к первому выходу в открытый космос: на рукаве скафандра – британский флаг, на лице Тима – мальчишеская улыбка; Челл, летящий как Супермен через американский «Лэб»; мы с Геннадием за разговором в «Ноуде-1», радующиеся минуте отдыха и обществу друг друга. Год складывается из миллиона образов, которые мне ни разу не удавалось увидеть все одновременно.

Одной фотографии нет в моем компьютере, но я буду помнить ее всегда. Это вид из иллюминатора «Союза», в котором Сергей, Миша и я отчаливаем от Международной космической станции. Внутри я знаю станцию прекрасно, а снаружи видел считаные несколько раз. Она выглядит причудливо: поблескивающая отраженным солнечным светом, длинная, как футбольное поле, с солнечными панелями, раскинутыми на площади больше 0,2 га. Это уникальная структура, собранная космическими путешественниками, летевшими над Землей в вакууме со скоростью 28 500 км/ч при экстремальных температурах плюс и минус 150 °С, результат работы 15 стран в течение 18 с лишним лет, тысяч человек, говорящих на разных языках и придерживающихся разных инженерных методов и стандартов. Некоторые модули станции ни разу не соприкоснулись на Земле, но в космосе идеально подошли друг к другу.

Мы оглядываемся, и я знаю, что никогда больше не увижу это место, где прошло больше 500 дней моей жизни. Пока я жив, ничего подобного в моей жизни уже не появится, и я всегда буду благодарен судьбе за то, что участвовал в истории МКС. В мире компромиссов и неопределенности эта космическая станция является триумфом инженерной мысли и сотрудничества. Доставить ее на орбиту, заставить работать и поддерживать в работоспособном состоянии – ничего сложнее человечество еще не делало, и это доказывает: если преисполниться решимости сделать трудное дело и работать сообща, мы можем все, в том числе справиться с проблемами здесь, на Земле.

Я также знаю: если мы захотим полететь на Марс, это будет невероятно трудно, дорого и, возможно, будет стоить человеческих жизней. Однако теперь я убежден, что, если такое решение будет принято, мы сможем его осуществить.

Однажды Амико сказала мне: «Работа в команде делает мечту реальностью». Космонавтика – величайший командный вид спорта: чтобы кто-то пробыл в космосе сколько-нибудь времени, необходимо участие и сотрудничество тысяч людей. Поблагодарить их всех, от инструкторов, обучавших нас, операторов и руководителей полетов, трудившихся в центрах управления полетами, до друзей и родных, поддерживающих мою связь с жизнью Земли, не хватит места в этой книге. Придется ограничиться одним большим «спасибо».

Прежде всего я должен поблагодарить свою возлюбленную – теперь уже невесту – Амико Каудерер. Надеюсь, из этой книги станет ясно, как много для меня значило, что она была со мной день за днем весь этот полет, разделяя испытания и победы, взлеты и падения. Я попытался показать, что в успехе этой экспедиции она играла решающую роль, но слова бессильны описать ее значение в моей жизни в течение минувших восьми лет. Спасибо, Амико!

Мои дети, Саманта и Шарлотт, многим пожертвовали ради своего отца – от пропущенных дней рождения и праздников до серьезных потрясений в жизни, когда они принимали неизбежные риски космических полетов и делили папу со всем миром. Они проявили себя смелыми, адаптивными и жизнестойкими. Я это оценил и горжусь их душевной силой и великодушием в этих обстоятельствах. Спасибо!

Мой брат Марк был рядом со мной с самого рождения, подначивая и поддерживая на протяжении всей жизни. Тоже побывавший в космосе, он понимает восторг, испытания и трудности этого путешествия. Я привык полагаться на его помощь и советы и высоко их ценю. Спасибо тебе!

Моим родителям пришлось многое вынести, наблюдая, как их сыновья улетают в космос, и дожидаясь нашего благополучного возвращения на Землю, – моей матери, Патриции, в общей сложности семь раз, а отцу, Ричарду, восемь. Я благодарен матери еще и за то, что она личным примером показала мне, чего стоит достижение высокой цели.

Моя бывшая жена Лесли с готовностью поддерживала меня, неся тяготы жизни матери-одиночки, заботясь о безопасности наших дочерей и оберегая их всякий раз, когда я улетал работать за пределами планеты. Спасибо!

Написание книги – также коллективный труд. Это мой первый писательский опыт, а также первое участие моего соавтора Маргарет в работе над чужой книгой. Несмотря на это, наше сотрудничество оказалось исключительно продуктивным и комфортным. С самого начала Маргарет проявила себя надежным человеком, не только обеспечивая конфиденциальность, но и давая мне возможность раскрываться и делиться сокровенными эмоциями, которые помогли этому произведению появиться на свет. Спасибо, Маргарет, за то, что помогла мне справиться с этой работой, и за твою дружбу.

Наш редактор, Джонатан Сигал, сыграл решающую роль в создании проекта и итогового текста. Спасибо, Джонатан. Я также должен поблагодарить литературного агента Элис Чини – она не только организовала мой контракт с издателем, но и была наставником и другом.