– Я их вижу. И Акхата, и Аню. И маленькую девочку – она жива! – Полина повернулась к Татьяне Михайловне: – Скорее, поспешите туда! Я не дам им провести ритуал, но и вы не мешкайте!

Максим кивнул, бесцеремонно схватил начальницу за руку и крикнул двум ближайшим «пешкам»:

– Машину сюда, живо!

Бойцы бегом кинулись выполнять приказ. Татьяна Михайловна и Максим заскочили на заднее сиденье подкатившего джипа, и автомобиль рванул с места.

Эрик посмотрел ему вслед и вздохнул. Это заметила Майя.

– Хочешь туда?

Парень кивнул.

– У меня такое чувство, что я должен попасть на место ритуала…

Майя усмехнулась:

– На мотоцикле гонять не боишься? А то я не из тех, кто тише едет.

– Не боюсь, – ответил Эрик, хотя никогда прежде не ездил на мотоцикле и понятия не имел, стоит ли ему бояться.

– Тогда за мной! – скомандовала Майя, задорно тряхнув бесчисленными косичками. – Мой скакун за углом. Мы их еще и обгоним!

Эрик помчался за удивительной студенткой, а Вик проводил их взглядом и восхищенно прошептал:

– Какая девушка…

Стоявшая рядом Ивон закатила глаза, а Нелл покачала головой:

– Угораздило же тебя.

Тем временем Полина вершила свой собственный ритуал. Голубой свет теперь обволакивал ее целиком. Девочка тяжело дышала, сосредоточивая энергию, отнятую у множества артефактов. Ее сознание было далеко отсюда, на холме, покрытом травой и низкими кустарниками, где из каменных остатков старой церкви было сооружено подобие алтаря.

Полина собиралась с силами, чтобы явить на холме лик богини.

Аня храбрилась изо всех сил. Не хватало еще, чтобы Акхат заподозрил ее в слабости. Если проникновение в дом главы Иерархии, магическое усыпление девочки и няни и последующее за этим похищение ребенка дались ей сравнительно легко, то теперь ее пыл немного угас. Здесь, на пустынном холме, до нее наконец дошла вся серьезность происходящего. Что лежащую на самодельном каменном алтаре девочку, связанную и спящую, действительно ждет смерть. Что Акхат, в данный момент готовивший вокруг пространство для жертвенного костра, не намерен отступать от своего плана. И что именно ей, Ане, предстоит заколоть жертву, перед тем как они предадут ее огню.

Девушка сжала кинжал и поежилась. Ее до костей пробирал холод, несмотря на плотно застегнутую куртку поверх белоснежной жреческой туники, за которой они специально заехали в общежитие. Когда наступит время, ей придется остаться в одной тунике, но, к счастью, тогда уже будет полыхать костер – ей еще и жарко станет.

В ее душе яростно боролись два чувства: нежелание запятнать руки невинной кровью и страстная готовность пойти до конца ради великой цели. Было бы проще остаться наблюдателем – чтобы весь обряд провел Акхат. Для него это обычное дело, а хватит ли ей решимости?

Маг объяснил, что, поскольку в жертву будет принесена девочка, то участие в ритуале жрицы необходимо. Ведь она жаждет стать настоящей жрицей, не так ли? Аня, разумеется, подтвердила. Он в ответ крепко ее обнял, отчего сердце девушки бешено заколотилось, и прошептал на ухо, что у нее все получится. Что для Астарты ценна не только жертва, но и ее, Ани, посвящение в истинную служительницу великой и несправедливо поруганной богини. Что такая преданность будет вознаграждена по заслугам.

– Посмотри на нее. – Акхат взглядом указал на спящую девочку. – Посмотри, как она невинна и прекрасна. Когда мы проведем ее через огонь и боги примут ее в свои объятия, ты испытаешь прилив такого могущества, о котором и мечтать не смела.

Затем чародей поведал, что жертву полагается «провести через огонь» живьем, но, поскольку девочка уже далеко не младенец, они сначала нанесут ей колотую рану. Вместе с кровью из тела быстрее вытечет жизнь, и она будет меньше мучиться.

– Мы же не изверги, – добавил Акхат, и на его лицо легла тень, а в глазах промелькнула боль. Какая-то очень старая, но не забытая боль.

Нанести удар кинжалом, как жрице, предстояло Ане. И сейчас она сжимала его в руке, стараясь привыкнуть. Ничего не выходило, и она поместила орудие на блюдо Баала, лежащее на алтаре у изголовья. Пусть ждет своего часа.

Рядом с кинжалом, в центре блюда, стоял кубок Астарты, в который следовало слить немного крови из раны жертвы перед тем, как за нее возьмется священное пламя.

Аня поймала себя на неожиданной мысли, что на самом деле ей больше нет дела до Астарты, Баала и всей этой замшелой мути. Да, она действительно фанатично старалась служить богине, но теперь девушку интересовало только могущество, которое она даст. А ради этого Аня готова на все.

Акхат провел ладонью над хворостом у подножия алтаря, и ветки охватил огонь. Маг выпрямился и в упор посмотрел на девушку.

– Пора.

Аня сделала глубокий вдох и стремительным движением сбросила с себя куртку, оставшись в одной тунике. Одновременно ее тело обдало и холодным ветром, и жаром от костра.

В глазах мага читался восторг – неудивительно, она и правда сейчас должна выглядеть потрясающе. Эх, жаль, никто не снимает.

Усилием воли Аня прогнала мысли, несвойственные торжественности момента, и взяла в руки кинжал. Спящая девочка мерно дышала, лицо ее было безмятежным, а тельце таким хрупким, что сердце Ани невольно сжалось. У этого невинного ребенка впереди целая жизнь. Школа, взросление, первая любовь, создание семьи, собственные дети…

«Стоп! – приказала себе девушка. Нельзя размякать!» Слабые духом не могут достичь могущества и владеть силой. Она не такая! В конце концов, девочка все равно обречена: даже если Аня отступит, Акхат просто проведет ритуал один. И награду получит тоже он.

Огонь костра поднялся выше, дым устремился к небу. Чародей простер руки ввысь и что-то забормотал, обращаясь к своему властелину и к его божественной супруге. За его спиной поднялся пыльный смерч.

Странное чувство охватило Аню. Почему-то ей показалось, что смерч – не дело рук мага. Подозрение усилилось, крутящаяся пыль принялась складываться в огромное лицо.

– Акхат! – позвала Аня и указала за его спину.

Жрец прервал разговор с богами и кинул гневный взгляд на девушку – нельзя мешать ритуалу. Однако прочел в ее глазах нешуточное беспокойство и обернулся.

Лицо, возвышавшееся над землей в три человеческих роста, к этому моменту сформировалось и больше не выглядело сделанным из пыли, хоть и проступало из глубин пылевого смерча. Оно казалось сотканным из солнечного света – прекрасное женское лицо с идеальными чертами и глазами, которые сами сияли как два солнца.

Потрясенный Акхат отпрянул и чуть не ступил в костер. Он отпрыгнул от огня и повалился на колени. Не очень соображая, что делает, Аня подбежала и опустилась на колени рядом с наставником.