Они дошли до отеля, который, как Наоми уже знала по опыту жизни во Франции, назывался «Третья Империя», поднялись по лестнице и окунулись в блаженное тепло ресторана. Окна запотели, но от бушующего в камине пламени разливалось тепло. В ресторане было на удивление много народу. И почти одни только военные. Неуклюжая полногрудая мадам, судя по всему, неотъемлемая часть интерьера, уверенно препроводила их к столику. И Наоми внезапно ощутила прилив общительности, к которой явно не располагало царившее на улице ненастье.

— Значит, вас повысили до лейтенанта, — сказала она, едва они уселись.

— Да-да, ваша сестра тоже это заметила. Считается, что снабженец тоже должен быть наделен определенными полномочиями.

— И вам нравится? Я имею в виду само офицерское звание? Только отвечайте честно.

— А вот вам хотелось бы стать старшей сестрой? Салли признается, что ей бы хотелось.

— А я и есть старшая. По должности. По званию я как была, так и осталась младшей медицинской сестрой.

Кирнан на минуту задумался.

— Вообще-то я предпочел бы остаться в звании пониже, — признался он.

— Просто предпочли бы, и все?

— Да, в общем, так и есть. Суета сует… У нас с вами словно какая-то взаимная исповедь, правда? Но тут и сам Бог не разберется.

— А то, что вы теперь офицер, как-то изменило ваше отношение к людям?

— Я всегда считал, что умею находить общий язык с людьми. Но вы правы — звание офицера многое меняет. Вот поэтому многие и отказываются становиться офицерами. Причем те, кто куда лучше меня.

— Видимо, понимают, что ни на шрапнель, ни на все остальное они не в силах воздействовать, будь они хоть трижды офицерами, — предположила Наоми.

— Это верно, однако пока их не сразит пуля, они все же кое-что могут.

— Послушайте, — смягчившись, сказала она, — не заставляйте меня вас провоцировать. Я понимаю, почему вы согласились стать офицером. Чтобы иметь возможность совершать разумные поступки. Но меня вот что интересует — отважились бы вы пригласить меня на ужин без этих двух звездочек на погонах?

— Без этих, как вы выразились, двух звездочек мне куда труднее было бы дозвониться до вашего Шато-Бенктена. Пришлось бы добираться туда самому. Причем не обязательно на попутной машине. Но я бы все равно добрался, уверяю вас.

Разговор балансировал на грани допустимого. Причем, как не без удивления поняла Наоми, ей это отчего-то нравилось.

— Но теперь, — продолжал Кирнан, — я еще и могу транжирить лейтенантское жалованье, раз уж мне его положили. А потратиться на такой ужин, которым нас здесь вот-вот порадуют — даст Бог! — это еще почетно. Разумеется, плачу я.

— Полностью за, — кивнула Наоми. — Потому что, честно признаться, нам в Шато-Бенктен нередко задерживают жалованье. Предпочитают, чтобы мы сами ездили за ним в Булонь.

— Может, стоит сегодня заглянуть в вашу финчасть? — подмигнув, предложил Кирнан.

С каких это пор в его репертуар вошли подмигивания?

Тут к ним подошел официант с целым меню фирменных блюд, но они решили ограничиться супом и свининой. И еще сидром. Сидр — специфика Нормандии, заверил их официант.

Но лежащая за окнами Нормандия, похоже, была в тот день начисто лишена какой бы то ни было специфики.

— Не хотите вина? — предложил Кирнан. — Сам-то я помешан на чае.

— Полагаю, что обойдусь и без бордо за ужином, — ответила Наоми.

Они решили заказать минеральной воды «Виши». Официант пошел за ней.

— Я был страшно рад встретиться с вашей сестрой в Лондоне, — сказал Кирнан. — Потому что с тех пор, как я сошел с этого плавучего госпиталя в Мельбурне, вы не выходите у меня из головы. И написанная вами статья всегда при мне. Она доказала, что… — Кирнан умолк, думая, как лучше объяснить. — Она доказала вашу силу духа, — наконец проговорил он. — И мудрую человечность.

— Поэтому вы побежали в «Геральд» и упросили ее опубликовать, — с укором сказала Наоми.

— И в «Эйдж». Но это не я. Я думаю, кто-то из капелланов.

— Но вы же знаете, как мне претит всякое бахвальство.

— Знаю. Вы всегда повторяли: «Я — дочь фермера». Словно это дает вам какие-то привилегии или что-то в этом роде.

— Должно давать, — сказала Наоми. — Так что прежде чем мы, как и все здесь, вплотную займемся едой, что соответствует правилам этого ресторана, хочу вас предупредить. Я прекрасно понимаю, что вы человек образованный. И на голову выше меня во всех отношениях. Я же, если не считать курсов медсестер, полнейшая невежда. «Мудрая человечность». Бог ты мой! Прошу вас, но хоть вы воздержитесь от этой ерунды.

Наоми говорила полушутя-полусерьезно — или вполне серьезно, но прозвучало это слишком сурово. Она и отдавала себе отчет в том, что говорит, и боялась его оттолкнуть. Именно так она решила подольститься к нему. Но ни вообразить себе это, ни каким-то образом объяснить не могла.

Кирнан не мог не заметить сделанный Наоми упор на этом «вы».

— А что, другие тоже не могли воздержаться от этой, как вы изволили выразиться, «ерунды»?

— Их было не так уж и много. Просто мне хочется, чтобы вы все поняли. Вижу, что вы рассчитываете покорить меня при помощи обычной ерунды, которую мужчины болтают, просматривая меню. А мне этого совершенно не хочется. Прямо вам говорю. Вы — друг. Так будьте им и обойдитесь без этих экивоков.

— Я и есть Друг. Причем с большой буквы. Семья леди Тарлтон — Хеннинги — тоже квакеры. А вы не знали? И все, что она делает, — чисто в квакерском духе.

— Ну, не знаю, принадлежит ли она и сейчас к ним. Она питает слабость к джину.

— Я говорю о традициях, — пояснил Кирнан. — Сообщество Друзей — это церковь широких взглядов, джин порой и не воспрещается. Но если вернуться к началу, вы должны смириться с тем, что написанное вами об «Архимеде» почтило память погибших. Но я и без этого знаю, какая вы хорошая медсестра. И это не «ерунда». И не пустое место. Понимаю, вам это придется не по нраву, но это — запас. Запас темперамента, я знаю. Но и опыт тут никак нельзя сбрасывать со счетов. Вот что я хотел сказать. Теперь можете раскритиковать меня в пух и прах.

Наоми — все, сказанное Кирнаном, привело ее в восторг, — улыбнулась и покачала головой.

— Насчет Робби Шоу… Кажется, я переборщила с увиливанием, не сказав ему ни да ни нет. Духу не хватило. Впрочем, это дело прошлое. И поэтому обсуждать это смысла не имеет.

Прибыли заказанные блюда. На лице официанта застыло недоумение — как вообще можно есть такое и не запить добрым вином. Но в Булони уже привыкли к эксцентричным британцам, от которых можно ожидать чего угодно. Кирнан и Наоми буквально набросились на еду, затем был заказан sauce anglaise[32], после него — кофе. За окнами мучительно медленно угасал день.