На Хоакине, как и на других работниках, была серая рубашка и рабочие штаны, темные башмаки и такого же цвета шляпа. Отросшие волосы спадали Хоакину на лицо. Энергичным движением он постоянно откидывал их назад.

Авроре эти движения были так знакомы, что сердце забилось быстрее. «Я соскучилась по нему», – подумала она.

Последние метры она невольно преодолела почти вприпрыжку. Теперь девушка радовалась, что вновь увидится с братом. А он до сих пор ее не заметил.

– Это все, Скарпетти, – бросил он мужчине, который все еще стоял перед ним и смотрел вызывающе.

Аврору смутила враждебность, которая облаком повисла над мужчинами.

– Хоакин! – крикнула она.

Брат обернулся на зов. Недоумение на его лице сменилось радостью.

– Аврора! – воскликнул он.

Он растерянно смотрел на сестру и не сходил с места, словно не мог поверить своим глазам.

– Хоакин, я так рада, что наконец приехала.

Брат все еще ничего не говорил в ответ, но потом взял себя в руки:

– Как ты сюда попала? Что?..

В этот момент Хоакин заметил спутника Авроры, Аарон как раз подошел к ним. Лицо Хоакина с каждой секундой становилось все мрачнее.

– Что он здесь делает?

Хоакин обвил руками колени и неотрывно смотрел на пляшущие языки пламени. Чем ближе дело к ночи, тем более эмоциональными становятся рассказы мужчин. Он это уже знал. Тут говорили о драках и убийствах, чудесных спасениях, выигрышах и потерях, о клятвах, прекрасных женщинах, изменах и предательствах. Здесь не придирались к словам. Не нужно было спрашивать о правде, не нужно было упрекать другого в преувеличении. Мужчины говорили охотно, в свободное время они забывали о кропотливой точности инженеров.

Во второй половине дня они неустанно пытались расспросить о сестре Хоакина и ее спутнике. Но Хоакин совершенно не желал распространяться на эту тему. Он уже давно знал, что и как сказать, чтобы не вызвать недовольства. Сначала это давалось ему нелегко, отношения складывались натянутые. Вначале он был заносчивым мальчишкой из города, которому ничего не доверяли. Но те времена прошли. Он перестал быть юнцом, когда попал на эти пустоши. Он стал мужчиной, и другие приняли его за своего. У Хоакина даже появился враг – Сильвио Скарпетти, который утверждал, что портеньо (так здесь называли жителей Буэнос-Айреса) увел у него девушку. При этом итальянец всего пару раз потанцевал с ней, а та откровенно сказала, что Скарпетти ей совершенно не нравится.

Хоакин находился в этой глуши, а в мыслях был далеко отсюда. Он вспоминал те времена, когда всем делился с Авророй. Тогда он был на первом месте, а сегодня?.. Сегодня сестру сопровождает этот Аарон.

Парень заставил себя задуматься о своем приезде в Чубут. «Пыльный и ветреный» – так подумал он, когда впервые увидел этот берег. Почва в глубине провинции была каменистой, большинство земель из-за недостатка воды не подходили для скотоводства. Поэтому они все и работали здесь, чтобы найти драгоценную воду, без которой вся эта прекрасная земля была бесплодной. Их послали бурить скважины, чтобы получить питьевую воду. Она ценилась здесь так же, как в других местах золото, серебро или алмазы.

Нет, он не искал Эльдорадо – мифическую страну из золота, о которой он еще мальчишкой с упоением читал в книге Жюля Верна. «Пять недель на воздушном шаре», «Путешествие к центру земли», «Двадцать тысяч лье под водой», «Вокруг света за восемьдесят дней» – так назывались книги, которые он выучил почти наизусть.

Жизнь не всегда бывает как в романе, но от этого она не менее захватывающая и интересная. В этой местности никому не было легко. Суровый ландшафт и невероятно сильные ветры требовали от людей сил и выносливости. Комодоро-Ривадавию иногда называли столицей ветра. Вместо деревьев здесь росли колючки в человеческий рост и кустарники, листья некоторых сильно пахли живицей. На других вырастали 6 – 7-сантиметровые шипы или фрукты. Здесь жили индейцы племен теуэльче и мапуче, хотя они почти и не вступали с рабочими в контакт.

Кроме работы, здесь, в этой пустынной глуши, практически нечем было заняться, поэтому Хоакин с еще бóльшим запалом брался за порученные задания. Парень отличался надежностью и быстро завоевал доверие начальника лагеря Хосе Фукса – выходца из Эльзаса. Рабочие вскоре тоже стали быстро узнавать настойчивый голос молодого инженера и ценили его за справедливость. За исключением Сильвио Скарпетти. По воскресеньям Хоакин любил прокатиться на лошади и исследовать окрестности. Он еще с детства горел желанием сделать какое-нибудь важное открытие.

Хоакин нахмурился. Мысли тяжело ворочались в его голове. Сколько он ни старался, снова и снова возвращался к теме дня: Аврора приехала и хочет вызвать его на разговор. Он же этого не хотел. Где-то в глубине его души сидел маленький мальчик, которого обидело поведение сестры. И если честно, это только еще больше злило Хоакина.

После первого посещения лагеря Аврора с Аароном вернулись в город. Вечером они сидели в гостевой комнате и молча ели эмпанады с одной тарелки. Аарон купил их, несмотря на все заявления Авроры, что она не съест ни кусочка. Аврору мучило разочарование. Встреча с Хоакином даже близко не прошла так, как мечтала девушка. Аврора жестоко ошиблась: брат сдержался только ради нее. Аарону он вообще лишь кивнул, выказав минимальный знак вежливости. Он неохотно, лишь по просьбе незваных гостей показал свое рабочее место, скважины, контору. Брат познакомил сестру с начальником, сеньором Фуксом, и в двух словах рассказал о проведенных здесь месяцах. При этом он все делал нехотя. Очевидно, Хоакина в тот момент занимали другие мысли, и, судя по взглядам, которые брат бросал на Аарона, Аврора догадывалась, какие именно. Наконец девушка не придумала ничего лучшего, как передать брату привет от родителей и распрощаться до следующего дня. Хоакин лишь кивнул в ответ, поцеловал сестру в щеку и, развернувшись, ушел, прежде чем Аарон успел с ним проститься.

«Разве он не понимает, что Аарон – это не Рауль? – подумала Аврора. – Аарон никому не сделает ничего плохого. Ему можно доверять».

Аврора удивлялась приветливому поведению Аарона, хотя сама уже была готова сдаться. Хоакин, очевидно, не был готов к разговору, и Аврора, как никто другой, знала, каким упрямым мог быть ее брат. Они ведь были близкими родственниками.

Пока девушка погрузилась в мысли, Аарон протянул ей последнюю эмпанаду. Как всегда, аппетит пришел во время еды. Аврора могла есть почти в любой ситуации.

– Я не понимаю, почему он испытывает к тебе такое недоверие, – спросила девушка после того, как прожевала последний кусочек и отряхнула руки.

Аарон пожал плечами:

– Наверное, он любит свою сестру… – На секунду Аарон замолчал. – Можно ли его винить в этом? Я бы тоже не захотел тебя ни с кем делить.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание. Возникло оно от того, что пара остановилась у какой-то невидимой черты. Аврора вспомнила, как держала Аарона за руку на корабле, как прижималась к нему и как было хорошо.