Гасдрубала. Узнав о движении карфагенян, Гней Сципион преисполнился решимости дать врагу бой на суше и на море, но затем подсчитал свои силы и решил действовать иначе.

Римский полководец видел, что в данный момент карфагенская армия численно превосходит его войска, и поэтому был вынужден отказаться от сухопутного сражения. Поэтому он подготовил к битве 35 квинквирем, посадил на них отборных легионеров и отплыл из Таррагоны на юг. Противники встретились у устья Ибера, где стоял на якоре карфагенский флот. Сципион рассчитывал напасть на пунийцев внезапно, но служба разведки была поставлена у Гасдрубала хорошо, и он был своевременно извещен о приближении вражеских кораблей. Карфагенская армия выстроилась на берегу, а сорок кораблей Гамилькара вышли в открытое море и приготовились к бою. Гасдрубал разъезжал на коне вдоль побережья, любуясь зрелищем морской битвы.

Но любоваться было нечем. Римляне так быстро и умело атаковали пунийцев, те не выдержали натиска, потеряли два корабля и стали отступать к берегу. В результате продолжающихся атак карфагеняне лишились весел на четырех кораблях, после чего на эти суда устремилась римская морская пехота. По перекидным мосткам легионеры перебрались на вражеские корабли и перебили всех находившихся там воинов. В панике Гамилькар приказал капитанам выбрасывать корабли на берег, а командам спасаться под защитой сухопутной армии. Один за другим карфагенские корабли врезались носами в прибрежный песок, а насмерть перепуганные моряки прыгали за борт и по мелководью бежали к берегу. К брошенным кораблям подходили вражеские квинквиремы, римляне канатами привязывали пунийские суда за корму и вновь быстро уходили в море. Гасдрубал и опомниться не успел, как 25 карфагенских кораблей были захвачены неприятелем и уведены на буксире. Эта победа имела для римлян стратегическое значение, поскольку теперь их флот хозяйничал в водах вдоль восточного побережья Испании. «С этого времени вследствие помянутой выше победы надежды римлян на успех в Иберии оживились» (III, 95), – подводит итог противостояния на море Полибий. Что же касается Гасдрубала, то, оставшись без флота, он предпочел отступить.

Зато Сципион перешел в наступление. Римские корабли спустились вдоль побережья к югу, высадили десант и внезапной атакой захватили и разграбили город Онусу. После чего Гней Корнелий повел флот на Новый Карфаген. Однако орешек оказался не по зубам, и всё закончилось банальным разорением окрестностей и поджогом строений, лежавших за линией городских укреплений. Затем был сделан набег на Лонгунтику, где римляне захватили склады с запасами спарта[69], а затем подвергли двухдневной осаде город Эбус, расположенный на Питиусских островах. Успехи римлян настолько впечатлили окрестные народы, что жители Балеарских островов прислали к Кальву посольство с просьбой заключить мир. Мало того, когда Сципион после рейда по островам вернулся в Испанию, к нему пришли послы от многих иберийских племен и согласились признать над собой власть Рима. По свидетельству Тита Ливия, «больше ста двадцати народов признали власть Рима и дали заложников» (XXII, 20). Воспользовавшись тем, что Гасдрубал отступил в Лузитанию, Сципион совершил поход в верховья реки Бетис, где находилось множество серебряных рудников. Римляне впервые дошли до Кастулонских гор и повернули обратно. Вот такие последствия имела победа Сципиона Кальва над карфагенским флотом в устье Ибера. Поэтому утверждение Аппиана о том, что «Гней не совершил в Иберии, можно сказать, ничего замечательного, пока к нему не вернулся брат его Публий» (VI, 15), достаточно спорное.

Несмотря на успехи Гнея Корнелия, сенаторы решили послать в Испанию дополнительные силы. Причины, почему они решились на такой шаг, Полибий излагает по-военному четко: «Сенат был сильно озабочен тем, как бы карфагеняне не завладели этою страною и, располагая тогда в изобилии продовольствием и людьми, не утвердились бы решительнее на море, не приняли бы участия в нападении на Италию отправкою Ганнибалу войск и денег» (III, 97). Как следует из текста, больше всего «отцы отечества» боялись, чтобы из Испании не пришла в Италию новая карфагенская армия. Поэтому и было решено отправить в Иберию в ранге проконсула Публия Сципиона, чьи консульские полномочия недавно закончилась. На тридцати кораблях с армией, насчитывающей 8000 человек (Liv. XXII, 22), и большим караваном грузовых судов Сципион отплыл в Испанию на помощь старшему брату.

В Иберии события приняли неожиданный оборот. Едва только армия Сципиона Кальва ушла от Кастулонских гор, как против римлян поднялись илергеты и стали грабить земли их союзников. Римский отряд отбросил илергетов в их земли, но в дело вмешался Гасдрубал. Он развернул идущую на запад армию и выступил против Сципиона. Казалось, что столкновение неминуемо, но стратегическая ситуация вновь изменилась. Подстрекаемые Гнеем Корнелием кельтиберы напали на испанские владения Карфагена и разорили три города. Гасдрубал был вынужден оставить римлян в покое и сражаться против нового врага. Ливий о подвигах кельтиберов во славу Рима пишет в самых превосходных тонах: «Три города они взяли приступом; в двух сражениях с Гасдрубалом прекрасно бились: около пятнадцати тысяч неприятелей они перебили, захватили четыре тысячи пленных и много знамен» (XXII, 21). Данная информация, мягко говоря, вызывает сомнения, поскольку если бы кельтиберы действительно перебили и взяли в плен у Гасдрубала такое количество воинов, то война в Испании на этом бы и закончилась. Поэтому оставим столь спорное утверждение на совести римского писателя.

В это время в Иберию прибыл Публий Сципион. Пока в порту Таррагоны высаживались на берег легионеры и разгружались транспортные суда, Публий отправился к брату. На встрече была достигнута принципиальная договоренность, что войну они будут вести «согласуя свои решения и план действий» (Liv. XXII, 22). Через несколько дней легионы Сципионов перешли Ибер и выступили в поход на Сагунт, город, взятие которого армией Ганнибала послужило формальным поводом к началу Второй Пунической войны.

Сагунт был не случайно выбран целью атаки. Дело в том, что в этом городе содержались заложники от иберийских племен, взятые Ганнибалом накануне похода в Италию. Сагунт был практически неприступен, но, по слухам, имел небольшой гарнизон, и братья Сципионы решили этим обстоятельством воспользоваться. Они были уверены, что, как только заложники окажутся в их руках, многие испанские племена разорвут союз с Карфагеном и перейдут на сторону римлян. Но чтобы этого добиться, надо было штурмовать Сагунт.

Однако для римлян всё закончилось просто замечательно, им даже не пришлось вынимать из ножен мечи. Перебежчик испанец Абелукс сумел обмануть командира гарнизона Сагунта Бостара и хитростью вывести из города всех заложников. После чего передал их в руки римлян. Сципионы решили, что будет гораздо полезнее отпустить всех пленников по домам, и, как показало недалекое будущее, были совершенно правы. Иберийские племена стали массово переходить на сторону римлян, что коренным образом изменило всю