вдоль берега реки, римляне столкнулись с конными нумидийцами и после скоротечной схватки вернулись в лагерь. Сципион понял, что враг совсем близко, и стал готовиться к битве. Но когда спустя несколько дней римская армия приблизилась к карфагенскому лагерю, оказалось, что он пуст.

Только теперь консул осознал всю опасность ситуации. Ганнибал шел в Италию, а организовать ему сопротивление на севере страны было некому, поскольку второй консул Тиберий Семпроний Лонг находился на Сицилии. Но и Испанию нельзя было оставлять во власти карфагенян, исходившая оттуда угроза была слишком велика. И тогда Сципион принял половинчатое решение, в итоге оказавшееся самым правильным и имевшим далеко идущие последствия. Сам он с немногочисленным отрядом погрузился на корабли и отправился в Геную, чтобы оттуда перебраться в долину реки Пад и принять командование над легионами преторов Луция Манлия и Гая Атилия. Сципион хотел лично встретить Ганнибала в Северной Италии. В Иберию же с главными силами консульской армии отправился старший брат Публия, легат Гней Корнелий Сципион Кальв. Ему было приказано «не только защищать прежних союзников и привлекать на свою сторону новых, но и изгнать Гасдрубала из Испании» (Liv. XXI, 32). Задача перед Гнеем стояла сложнейшая. Сципионы расстались, старший брат отправился на запад, а младший отплыл на восток.

Двигаясь от устья Родана, римский флот подошел к греческой колонии Эмпории, расположенной на берегу моря у подножия Пиренеев: «это греческий город: его населяли уроженцы Фокеи» (Liv. XXV, 19). И пока легионы высаживались на берег, Кальв выяснял у местных властей обстановку в регионе. Вскоре римский командующий знал, что охрану побережья и горных проходов через Пиренеи Ганнибал возложил на Ганнона, сын Бомилькара, предоставив в его распоряжение 10 000 пехотинцев и 1000 всадников (Polyb. III, 35). Также Ганнону подчинялись племена илергетов, авзетанов, баргузиев и жители города Лацетании. Однако карфагенский военачальник не сделал ровным счетом ничего, чтобы помешать врагу закрепится в Иберии, чем Сципион и воспользовался. Одни города римляне брали силой, другие сами открывали ворота перед завоевателями, и в течение примерно двух месяцев Гней Корнелий привел под власть Рима всё побережье до устья Ибера. В занятых города он либо оставлял гарнизоны, либо брал заложников. Заключив новые и возобновив старые союзы с испанскими племенами, Сципион стал набирать среди них вспомогательные войска. Прикинув соотношение сил, Кальв стал подумывать о походе в глубь страны, когда неожиданно объявилась карфагенская армия.

Трудно сказать, почему Ганнон спохватился именно в этот момент. Римляне стояли уже в окрестностях Таррагоны, и выбить их оттуда было гораздо труднее, чем в самом начале кампании. Возможно, на решение карфагенского командующего повлиял тот факт, что на помощь ему пришел испанский вождь Гандобал, правивший во внутренних областях Иберии. Гандобал слыл верным союзником Карфагена, и Ганнон должен был почувствовать себя гораздо увереннее, когда к его войскам присоединились испанские отряды. Впрочем, карфагенянин оказался не только никуда не годным стратегом, но и плохим тактиком. В сражении у города Циссис карфагенская армия была разгромлена наголову, потеряв 6000 человек убитыми и 2000 пленными. В плен попал и сам горе-полководец вместе с Гандобалом.

«Сражение было не особенно напряженным» (XXI, 60) – так комментирует Тит Ливий итоги первого вооруженного столкновения римлян и карфагенян в Испании. Помимо того, что победители захватили город Циссис, им достался лагерь карфагенян, в котором армия Ганнибала оставила своё имущество и захваченную в Испании добычу перед походом в Италию. Трофеи были огромные и в буквальном смысле слова обогатили легионеров.

Вскоре слухи о поражении Ганнона достигли лагеря Гасдрубала. Карфагенский командующий не стал ждать их подтверждения, а решил сыграть на опережение. Взяв с собой 8000 пехотинцев и 1000 кавалеристов, Гасдрубал выступил на север и перешел Ибер. Убедившись, что разгром армии Ганнона есть свершившийся факт, сын Гамилькара разослал во все стороны разведчиков. Вскоре он узнал, что римские легионеры, служившие на кораблях в качестве морской пехоты, без строя и порядка мелкими группами бродят в окрестностях Таррагоны. Гасдрубал использовал свой шанс, и нумидийская кавалерия, рассыпавшись по полям, внезапно атаковала римлян. Противник не ожидал удара и без всякого сопротивления обратился в бегство. Множество легионеров было перебито, а уцелевшие воины укрылись на кораблях. После этого Гасдрубал увел свой отряд за Ибер, поскольку стало известно о приближении Сципиона с главными силами.

Гней Корнелий пришел в ярость, когда узнал о неожиданном поражении, и устроил жесточайший разнос флотскому начальству. Но ничего изменить он уже не мог. Сципион оставил в Таррагоне сильный гарнизон, погрузил армию на корабли и отплыл к Эмпориям, где решил расположиться на зимние квартиры. Уходом римлян немедленно воспользовался Гасдрубал, и вновь перейдя Ибер, стал подбивать к мятежу племя илергетов. Несмотря на то, что илергеты выдали Сципиону заложников, они выступили на стороне карфагенян и вместе с ними стали грабить земли римских союзников. Гней Корнелий вернулся и осадил столицу илергетов Атанагр, которая капитулировала через несколько дней. Взяв новых заложников и наложив на неверных союзников денежный штраф, Сципион вторгся в земли авсетанов, также поддержавших Гасдрубала.

Но осада главного города авсетанов затянулась на целых тридцать дней. Римляне испытывали серьёзные трудности, поскольку густо повалил снег и засыпал все окрестности города, легионеры мерзли в своих палатках и по колено проваливались в сугробы. В таких условиях идти на штурм городских укреплений возможным не представлялось. Но с другой стороны, римлянам очень повезло, поскольку снегопад совершенно завалил их осадные сооружения и не позволил испанцам сжечь тараны и навесы. Осадная техника уцелела, но толку от неё в данной ситуации было мало. В довершение всех бед на помощь осажденному городу выступили соседи лацетаны. Но Сципион вовремя узнал об этом, устроил им засаду и разгромил наголову, перебив до 12 000 человек (Liv. XXI, 61). Узнав об этом, вождь авсетанов Амузик покинул город и бежал к Гасдрубалу, а измученные осадой защитники открыли римлянам ворота. Сципион не стал свирепствовать, не желая лишний раз озлоблять испанцев, и обязав их уплатить двадцать талантов серебра, вновь отплыл в Эмпории.

Так закончилась первая кампания римлян в Иберии.

* * *

В следующем, 217 г. до н. э. боевые действия в Испании продолжились. Гасдрубал всю зиму готовился к походу за Ибер, поскольку именно оттуда римляне планировали начать наступление на владения карфагенян. Военачальник полностью оснастил и снарядил тридцать боевых кораблей, оставленных в Испании Ганнибалом, и в дополнение к ним построил ещё десять новых судов (Polyb. III, 95). В начале лета армия и флот покинули Новый Карфаген и двинулись на север. Командующий флотом Гамилькар вел корабли вдоль побережья, не выпуская из виду идущие по берегу войска под командованием