Она была дочерью титанов Фебы и Коя. Ее полюбил Зевс. Лето готовилась стать матерью, но перед самыми родами Громовержец бросил ее, боясь гнева Геры. Ни одна земля, ни один остров, охваченные тем же страхом перед мстительной богиней, не давали Лето приюта. Так и скиталась она, не находя места, где бы разрешиться от бремени, пока не достигла крошечного плавучего острова. Не соприкасаясь с морским дном, он носился по волнам, гонимый ветром. Это был Делос, самый неустойчивый из всех островов, да вдобавок голый и скалистый. Но, едва Лето ступила на него и попросила пристанища, маленький клочок суши приветствовал ее как дорогую гостью, и в тот же миг со дна выросли четыре могучих столпа, чтобы служить островку вечной опорой. Там и родились дети Лето — Артемида и лучезарный бог Феб-Аполлон, а через много лет был выстроен величественный храм Аполлона, куда стекались люди со всего света. Голый скалистый остров из самого ничтожного превратился в самый почитаемый и стал называться «богозданным островом»[337]

В «Илиаде» приводится описание сбора винограда: юноши и девушки укладывают спелые грозди в корзины, а рядом мальчик-музыкант играет «на звонкоголосой форминге …воспевая прекрасного Лина»[338]. Не исключено, что этой песней был плач[339] по юному сыну Аполлона и Псаматы, Лину, который был брошен матерью, выращен нашедшими его пастухами и растерзан собаками, так и не достигнув зрелости. Подобно Адонису и Гиацинту, он олицетворял цветущую молодую жизнь, которая прерывается или увядает, не успев принести плоды. Восклицание «айлинон!»[340] («горе Лину!») греки стали использовать как припев-причитание во всех скорбных песнях. От этого слова произошло английское междометие «alas», означающее всего лишь обычное «увы».

В мифах встречается и другой Лин, музыкант, сын Аполлона и одной из муз[341], который учил Орфея и пытался учить Геракла, но погиб от неосторожного удара незадачливого ученика.

Этой красавице повезло больше, чем другим девушкам, которые удостоились любви небожителей. Она бежала из отчего дома со своим возлюбленным Идасом, одним из героев калидонской охоты и участником похода аргонавтов. Марпесса жила бы вместе с ним долго и счастливо, если бы не приглянулась Аполлону. Идас отказался отдавать ему любимую и даже отважился сразиться с богом за нее. Зевс разнял противников и велел Марпессе выбирать самой. Она предпочла смертного, разумно рассудив, что Аполлон не будет хранить ей верность.

Флейту изобрела Афина, однако тут же выбросила инструмент, потому что при игре приходилось раздувать щеки, а это, как казалось богине, уродует ее лицо. Флейту нашел сатир Марсий и, научившись извлекать из нее чарующие мелодии, возгордился настолько, что дерзнул вызвать на состязание самого Аполлона. Победил, разумеется, бог, а с Марсия в наказание за кичливость содрал кожу.

Этот человек спас и выкормил двух маленьких змеек, чьих родителей убили его слуги. Питомцы отплатили ему добром за добро. Однажды, когда он спал, они заползли на кровать и принялись лизать ему уши. Перепуганный Меламп вскочил, но вдруг осознал, что понимает беседу двух птиц, щебечущих под окном. Змейки наделили его способностью понимать язык всех летающих и ползающих существ. Благодаря этому Меламп превзошел остальных смертных в искусстве прорицания и стал знаменитым предсказателем. Его умение как-то раз спасло жизнь и ему самому. Когда Мелампа похитили недруги и заперли в крохотной каморке, он подслушал разговор червей о том, что потолочная балка изъедена насквозь и вот-вот рухнет, погребая под собой все. Меламп тотчас сообщил об этом своим тюремщикам, умоляя вызволить его отсюда. Едва его вывели за порог, как кровля обрушилась. Недруги, преклоняясь перед таким выдающимся пророческим даром, отпустили Мелампа на свободу и щедро вознаградили.

Муж Меропы Кресфонт, сын Геракла и правитель Мессении, вместе с двумя сыновьями погиб во время бунта. Воцарившийся после него узурпатор Полифонт завладел не только престолом, но и женой убитого. Однако третьего своего сына, Эпита, Меропа успела спрятать в Аркадии, и много лет спустя он вернулся, назвавшись убийцей Эпита, чтобы беспрепятственно проникнуть во дворец Полифонта. Меропа же, не догадываясь о том, кто этот юноша на самом деле, замыслила отомстить ему за гибель сына. На его счастье, мать все-таки узнала правду и помогла Эпиту расправиться с Полифонтом. Эпит стал царем Мессении.

Так назывался народ, созданный, по преданию, из муравьиного племени на острове Эгина в царствование Эака, деда Ахилла. Мирмидоняне участвовали в Троянской войне как дружина Ахилла. Они отличались не только трудолюбием и хозяйственностью, как подсказывает их происхождение, но и храбростью.

Превращать муравьев в людей пришлось из-за очередного приступа ревности Геры. На сей раз богиня разъярилась на Зевса за любовь к нимфе Эгине, давшей свое имя острову, которым теперь правил сын Эгины Эак. Гера наслала на жителей острова страшный мор, косивший их тысячами. Понимая, что скоро в живых не останется никого, Эак взобрался на гору к храму Зевса и вознес молитву. Он воззвал к отцовским чувствам Громовержца и напомнил, что рожден женщиной, которую тот любил. И тут взгляд его упал на муравьев, снующих под ногами. «О отец! — вскричал Эак. — Создай для меня из этих тружеников народ, такой же многочисленный, как они, и позволь им заполнить мой опустевший город». Ответом ему был раскат грома, а ночью Эаку приснилось, будто муравьи вырастают в людей. На рассвете его разбудил сын Теламон, с вестью, что ко дворцу движется несметная рать. Царь вышел и увидел огромное полчище, не уступающее муравьиному. Все эти люди громогласно объявляли себя его верными подданными. Так Эгина была заселена снова, а ее вышедший из муравейника народ стал называться мирмидонянами — от слова «мирмекс» («муравей»).