— Послушай, капрал, — прервал его Дениз. — Насколько я помню, ты собирался уехать в Италию, в Пьембино. С медицинской сестрой.

— Я обязательно поеду в Пьембино! — заверил Флейшер. — Да сначала сделаю все дела в Штатах. Дел у меня много, и очень важных!

— Каких, например?

— Есть специальное поручение… одного типа, который приходил в госпиталь. Весьма неприятный тип… Однако пообещал, если выполню, то мне пришлют за счёт государства электронные протезы и специальный автомобиль с ручным управлением. Эти вещи очень дорого стоят, а у меня нет льгот, поскольку я подорвался по собственной неосторожности.

— Ты убиваешь сразу двух зайцев, — констатировал Джейсон.

— Нет, второго зайца мне не убить, — по-своему понял капрал. — Я ещё хотел развестись со своей женой, чтобы жениться на прекрасной итальянской принцессе. И с дуру написал об этом в письме! Теперь жена будет всячески припятствовать разводу!

— Да, ты поступил неосмотрительно. Но зато один заяц полностью в твоих руках.

— У зайца сильные ноги, — усмехнулся Флейшер. — А у меня их нет совсем. На этих армейских костылях я едва передвигаюсь.

— Зато сильные руки.

— Не обижаюсь! — рассмеялся он и с хрустом сдавил стакан в сосульку. — Хотите померяться силой? На руках?

— Не хочу, — отодвинулся Джейсон. Однако капрал ловко перехватил его руку, потянул к столику.

— Сэр! Всего один раз! Не лишайте себя удовольствия борьбы! Будет весело!

Дениз едва отнял руку, но клешня Флейшера уже вцепилась в поясной ремень.

— Не узнаю вас, сэр! Вы были азартным человеком! Сопротивляйтесь же!

— Не буду!

В этот миг со стуком отворилась дверь, и в отсеке очутился стюард — тот самый тощий негр с усами.

— Мистер Флейшер! — строго окликнул он, и капрал нехотя отпустил Дениза. — Мистер Флейшер, почему вы оказались здесь? Вам запрещено покидать своё место. Немедленно вернитесь.

— Хорошо, я сейчас, — сразу же покорился капрал. — Ещё пару минут… Мне нужно сказать своему бывшему командиру несколько слов. Конфиденциально.

Стюард мельком взглянул на Джейсона.

— Жду вас за дверью! Поторопитесь, мистер Флейшер.

Капрал высвободил из-под столика обрубки ног, упакованные в специальные повязки, поднял коротенькие костыли.

— Послушайте, сэр… Мне трудно говорить вам об этом. Разумеется, я не в состоянии заткнуть вам рот, и потому прошу, не рассказывайте никому, что произошло со мной в Боснии. Я не хочу, чтобы знали о моём… приступе сумасшествия. Поверьте, мне дорога собственная репутация в Штатах. Даже если я стану жить в Италии. У нас любят от скуки выискивать в человеке какой-нибудь порок и смаковать его. Не хочу, чтобы говорили: «А, это тот Флейшер, который сошёл с ума в Боснии!»

Джейсон молчал и нещадно крал время у капрала, отпущенное стюардом. Флейшер поторопил:

— Скажите что-нибудь, сэр? Дайте слово или…

— Ты считаешь, Эрни, что у тебя был приступ?

— Что же ещё?.. — он отвёл глаза. — Нервные перегрузки, ночные пьянки… Накануне мы с сержантом Макнилом до утра хлестали какой-то скверный ром и обсуждали, почему наши парни сходят с ума на этой горе.

— Значит, ты не видел своего ангела?

— Конечно же нет, сэр… Это всё бред больного воображения, белая горячка.

— Ты уверен в этом?

— Теперь, когда меня вылечили… Я вижу, насколько выглядел смешным, — он говорил в сторону, не в силах поднять глаз. — И не хочу, чтобы надо мной смеялись в Штатах.

Дверь вновь распахнулась, чёрно-мраморная статуя стюарда замерла в ожидании. Флейшер ловко, по-обезьяньи, спустился на пол и взял костылики.

— Что вы скажете, сэр?

— Тебя хорошо вылечили, Эрни.

— Да, я совершенно здоров! Но что вы скажете?

— Время истекло, — напомнил стюард. — Если вы не пойдёте сами, мистер Флейшер, я отнесу вас на руках.

— Я пойду сам, — заверил капрал и, опираясь на костылики, рывком перебросил тело вперёд. — Почему вы молчите, сэр?

— Завидовал тебе, капрал, — медленно произнёс Джейсон. — Теперь же нечему завидовать.

Флейшер недоуменно вскинул брови и, ловко орудуя костыликами, стал разворачиваться. Стюард оказался неожиданно сильным, подхватил на руки толстую тушу капрала и легко понёс в тамбур.

— Не понял, сэр! — кричал Флейшер из темноты. — Отпусти, чёрная задница!.. Я не понял, сэр!..

Дверь осталась открытой. Джейсон сделал движение, чтобы встать и закрыть её — в замкнутом пространстве он ощущал себя увереннее, однако в ту же секунду стало ясно, отчего стюард был так настойчив: из темноты выступили двое в чёрных кожаных плащах и шляпах.

Эти действительно походили на ангелов смерти…

Один из них положил руку в беспалой перчатке на плечо Джейсона.

— Наш самолёт изменил курс, — сообщил он голосом, напоминавшим голос Барлетта-Бейлесса. — Мы летим в Президио.

— Куда? — неподдельно изумился Дениз. — Вы сказали — в Президио? Это в пригороде Сан-Франциско?

— Совершенно верно, — кивнул другой. — Недалеко от Сан-Франциско.

— Там поблизости живут мои родители!

«Ангелы смерти» сели с ним рядом по обе стороны.

— Вот и прекрасно, — сказал первый. — Когда родители живут поблизости, всегда чувствуешь себя намного комфортнее… Почему вы держите руки под столом? Положите их на стол. И спокойно, не напрягайтесь. Вы сидите так, словно ожидаете удара.

— Теперь можно расслабиться, — заметил второй. — Мы ваши ангелы-хранители. Хотите послушать, как звучит гавайская гитара?

Внизу проплывал белёсый океан, точно такой же по цвету, как небо, и отличить эти две стихии было невозможно…

На сей раз Дара приехала первой и встречала Мамонта, точно зная день и час его приезда. В Сан-Франциско стояла мягкая, тёплая весна, по московским меркам соответствующая середине лета, и Страга Нового Света всю дорогу от аэропорта изнывал от зноя, а чёрный таксист извинялся, что в машине несколько минут назад испортился кондиционер.

Дара привезла его на виллу, огороженную высокой стрельчатой изгородью и утопавшую в зелени. Мамонт сразу же увидел замечательную липовую аллею, ведущую к парадному подъезду — это было единственное, что напоминало Россию.

Драга-привратник открыл перед ними не калитку, а распахнул высокие кованые ворота, вскинул руку и произнёс по-русски:

— Ура!