— Броню-то мы сделаем, как ты сказал — бессонская сталь?

— Да, господин. Лёгкая как пух и прочная как алмаз.

— Хм… — Потерев подбородок, Карась перевёл взгляд на второй корабль: — А про этот что скажешь?

— По Тиреме-то? Выглядит готовой, но она не вооружена. Касательно начинки — надо на борт подняться, прогнать тесты — это я умею, нас готовили. На случай, если после боя один на корабле останешься, — поспешно добавил он, увидев удивлённый взгляд майора: — Базовые знания, господин, не более того. Самая малость — проверить, что работает, как скоро развалимся, ну — курс задать к своим. Даже награда есть, — он гордо подбоченился: — За спасение подбитого корабля. Правда, награждённых мало, — развёл легионер руками: — В ту войну — уж если и попадут, то и спасать нечего, а сейчас таких противников нет.

— Хорошо, — кивнув, Карась перевёл взгляд на лёгкий крейсер: — Трирема, так Трирема. Вопрос тот же — как на борт попасть?

— Проще простого! — Перемахнув через ограждение, Красс, прежде чем кто-либо из стоявших рядом успел среагировать, с силой оттолкнулся от перил, отправив себя в свободный полёт к кораблю.

— Стой! Разобьёшься! — Дёрнулся было за ним Карась, но было поздно — легионер, вытянувшись рыбкой, уже летел по направлению к Триреме.

Пролетев чуть больше половины отделявшего его от корабля расстояния, Красс растопырил руки и, подогнув колени к груди, заставил своё тело начать разворот, так что спустя несколько секунд он уже летел ногами вперёд, согнув их, как парашютист перед приземлением.

Хлоп!

Ударившись ногами о носовой скос, он ловко приземлился на руки и словно не удержавшись, заскользил вверх, пытаясь уцепиться растопыренными ладонями хоть за какой-то выступ на поверхности. Его протащило почти до самого верха — только в нескольких метрах от окончания носа он сумел уцепиться за торчавшую перекладину скоб трапа и, наконец, замереть, переводя дух.

Перевернувшись на спину, Красс приветственно взмахнул рукой, как бы говоря — чего ждёте? Прыгайте сюда! Но никто из наблюдавших за его полётом людей не поспешил последовать его примеру.

— Может верёвку ему кинем? — Благоволин, достав из мешка моток троса, покосился на Гайдова: — Он поймает, закрепит. Второй конец к перилам — будет переправа. Что скажете, товарищ командир?

— Здесь он командир, — сложив руки на груди, мотнул головой в сторону Карася, капдва: — Пусть он и решает.

— Отзоев? — Поняв, что от старшего над диверсантами помощи ждать не стоит, майор повернулся к альпинисту: — У тебя кошка есть?

— Найдём, начальник! — сверкнув белозубой, контрастной на смуглом лице, улыбкой, кивнул капитан, и через минуту в его руках уже был чернёный трёхлапый якорёк с небольшим карабином на конце.

— Давайте сюда, — протянул он руку к тросу: — Мы к таким делам попривычнее будем, — подмигнул он диверсанту, крепя шнур к карабину.

Поймать кошку Крассу удалось со второй попытки — первая закончилась рикошетом якорька от брони, отбросившим его далеко в сторону, а вот вторая — Отзоев быстро учился, направила разлапистый кусок металла прямо в грудь легионера, позволив тому без труда перехватить её и закрепить за скобы лесенки.

Первым, по импровизированному мосту, переправились на корабль альпинисты, затем диверсанты. После них, захлестнув вокруг учёных страховочные петли, двинулись Дося с Чумом, оставив на пандусе Карася с Отзоевым, споривших меж собой кому идти последним.

Пока шла переправа на корпус, Красс времени зря не терял. Приняв первого верхолаза и убедившись, что его помощь более не нужна, он двинулся наверх, перебирая руками по скобам трапа. Легко перемахнув через край носа, остальным оставалось только завидовать ловкости, с которой легионер двигался в невесомости, он поплыл над корпусом Триремы, выискивая подходящий люк для проникновения внутрь.

Таковой отыскался довольно быстро — небольшая башенка носовой надстройки, предназначенная не иначе как для выходов наружу техников, обнаружилась всего в паре десяткой метров от края носового ската.

Закрепив прихваченный с собой трос за одну из скоб, тут следует отметить, что корпус корабля был покрыт такими трапами весьма густо, он двинулся назад, и ещё через несколько минут была протянута вторая канатная дорога — на сей раз от обреза носа до башенки.

Сама дверь была не заперта — от открытия её удерживала лишь опущенная вниз рукоять запора, да обрывки короткой бумажной ленты с остатками чьего-то замысловатого автографа.

— Эээ… — Пригладив бумажные лохмотья, покачал головой Чум: — Так тут уже до нас были.

— Конечно были, — провернув рукоять вверх, кивнул на его слова Красс: — Помнишь, что высокородный господин говорил — про кладоискателей, нашедших эту верфь? Уверен — это они и сорвали.

— И всё разграбили. До нас, — помогая ему открыть створку, вздохнул снайпер: — Вот же непруха!

— А как ты думал? Они же внутри были — как ещё определить, что корабль на ходу. — Подлетевшая к ним Дося, сунулась было внутрь башенки, но Красс, ухвативший её прямо в полёте за поясной ремень, отвёл девушку в сторону: — Первым я пойду, — безапелляционно заявил он, просовывая внутрь ноги: — Тут гравитация, без навыка можно так приложиться… — Вскинув руки — стоило его телу наполовину погрузиться внутрь, как царившая внутри сила тяжести, тотчас потащила его внутрь, звучно припечатав подошвами к металлу пола. Поднятые вверх руки помогли — зацепившись ими за верхний край люка, Красс смог смягчить удар и окончательно приземлившись, повернулся назад — к наблюдавшим за ним Досе с Чумом: — Вон оно как тут, — подмигнул он им: — Хорошо, что меня на тренажёре гоняли — ну, когда я к флоту готовился. Без подготовки тут, — недоговорив, он покачал головой и, встав сбоку от проёма — башенка оказалась довольно просторной, приготовился помогать остальным.

Планировка корабля, об этом Красс рассказывал, когда они двигались по спиральной лестнице вниз, была совсем простой. По центру, занимая большую часть объёма корабля, располагалась цитадель. В ней были размещены жилые отсеки, склады жизнеобеспечения и рубка, куда сейчас и лежал их путь. С боков к цитадели примыкали боевые палубы — здесь, на Триреме их было три по каждому борту. Там же находились и боевые склады первой очереди, посему борта цитадели и корабля были особо усилены. Всего сильнее был бронирован нос, вмещавший в себя основные склады с боеприпасами. Со слов легионера, у линкора, броня передней части доходила до пары десятков метров, позволяя ему без особого ущерба и без боязни детонации, встречать лбом удары более мелких кораблей, опасаясь только сверхкрупных калибров своих собратьев по классу. Самым же уязвимым местом, ахиллесовой пятой всех Имперских кораблей, было их брюхо. Защищённое слабее других оно было желанной целью противников, всеми силами стремившихся «поднырнуть» под строй Преторианцев, что вынуждало последних применять преимущественно вертикальные построения, что и проделал наварх Симус, принявший бой у этой планеты.

Единственные, кто не опасался подобных атак, были линкоры — Пентеремы и материнские корабли — Секстеры. И если первые более всего походили на пару сложенных брюшками друг к другу увеличенных Трирем, ощетинившихся стволами орудий, что бортовых батарей, что орудийных башен сверху и снизу, то Секстеры отгоняли агрессоров стаями своих Скорпиусов — ударных торпедоносцев малого радиуса, вооруженных легкими торпедами, делающих любой прорыв к носителю задачей, претендующей на премию Дарвина.