а театр, в котором они играют, хочется в несколько раз увеличить… Коллектив замечательный, особенно бесподобен Глебов. Это большой художник своего дела…»

И снова дела: «1 мая 1955 года. Воскресенье. Объявили воскресник по осушке болот… Вечером немного повеселился с интеллигенцией, даже с одной учительницей станцевал два танца».

В выходные дни до поздней ночи белорусской крестьянской талакой корчевали колхозники пни, подвозили грунт, рыли кюветы, отводили ржавую воду, укладывали настил. И вместе со всеми работал сам председатель колхоза. А как же иначе? Василий Захарович брался за самое трудное дело и шуткой, прибауткой да соленой частушкой умел подбодрить любого, когда было особенно тяжко. Через речку Лань и болотные ручьи строились мосты, топи гатились хворостом. Люди и техника часто проваливались в трясину, но никто не унывал, ибо каждого согревала светлая мечта о будущей каменной деревне. Дорога на Гоцк была для колхоза в прямом смысле слова дорогой жизни, о которой многие десятилетия лишь мечтали.

Не забывал Василий Захарович и о своих товарищах по партизанской борьбе: «6 июня 1955 года. Троица… В каждой деревне по нескольку свадеб… В понедельник я уехал с бригадирами на поля. Нас догнали по дороге гости из Лунинецкого района: секретарь райкома тов. Зыбин, а с ним Ширин Ф.И. — бывший командир бригады в моем соединении, замечательнейший воин и человек… С удовольствием побывали с ними на полях, у экскаватора, на электростанции, а вечером посидели часок и вместе пообедали»

Тем часом минская квартира Коржа на Деревообделочной улице, доставшаяся ему в годы работы в Министерстве мелиорации, потихоньку превратилась в своеобразную колхозную гостиницу заодно, и склад, и перевалочную базу. Многие приезжали сюда как домой, подолгу жили. А во дворе дома стояли моторы, лежали мотки проволоки, запасные части для тракторов и автомобилей, саженцы фруктовых деревьев, мешки с сортовыми семенами и многое другое.

А когда в один из приездов по делам в Минск Корж, добыв запчасти, другие «нужности» для хозяйства и своих колхозников, сложил их все в председательский «газик», или «джип», как подобный тип автомобилей в нынешнее время именуется, стало ясно, что места для него в машине не осталось.

И уехал колхозный «джип» в Хоростово без Василия Захаровича. Дочь Зинаида проводила его в этот жаркий и душный летний день на автовокзал, где Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета БССР, генерал-майор еле втиснулся в последний, переполненный автобус. А она, боевая кавалеристка, увидев его сквозь боковые стекла, бледного, буквально намертво зажатого между людьми, плакала, не понимая, как же можно так дальше жить, отдавая все без остатка людям, когда многое уже вроде наладилось и можно было бы хоть чуть-чуть «сбавить» темп жизни, заняться своим здоровьем. «Эх, папка ты наш, папка! — думала она. — Совсем ты себя, как и раньше, не бережешь и делаешь по-своему. Говоришь, работа — лучший лекарь. А на сколько же тебя так хватит?»

30 апреля 1955 года республиканская газета «Колхозная правда» опубликовала статью Василия Захаровича. В ней шла речь о первых, ощутимых успехах хозяйства, о лучших полеводах, доярках и трактористах. «При активной помощи механизаторов за первый год мы осушили и освоили 270 гектаров торфяников… Доход артели достиг 1 076 241 рубля. Только от животноводства мы получили более 370 тысяч рублей. Колхозникам на каждый трудодень выдано по 1 кг зерна, по 2 кг картофеля, 2 рубля деньгами… В 140 домах колхозников, в хозяйственных и животноводческих помещениях горит электрический свет, работают пилорама, соломорезка, молотилка… И еще важно отметить, что за минувший год в артель возвратилось 37 колхозников, ранее ушедших работать в город».

Лето 1955 года было во многом определяющим в дальнейшей судьбе хозяйства, и потому к своим записям Василий Захарович возвратился лишь 16 января 1956 года.

Из записок В.З. Коржа: «Молчал почти шесть месяцев. За это время закончено два гумна, два коровника, свинарник, пущена мельница, подвинулась сильно мелиорация, прокопано девять километров магистрального канала через колхозные земли… А мелкой сети каналов — более сорока километров прорыто. Уже весной, думаю, так затоплять не будет. По всем канавкам вода течет, как у здорового человека по жилам кровь. Народ все это видит…»

ГЛАВНОЕ ДЛЯ НАС - ЛЮДИ!

Если кто-то ныне полагает, что отправился Василий Захарович хоть и в достаточно глухие, но тем не менее «тихие, спокойные места», то глубоко заблуждается. Хватало в то время в лесах разбойничков да бывших бандпособников. И пощады от них ждать не приходилось. Бывало в Беларуси, что и до начала 1960-х годов таких заслуженных председателей, как Голуб, Вильчковский и некоторых других, прямо на рабочем посту убивали те, кому неплохо при нацистах жилось.

Василий Захарович всегда был с людьми и от опасностей не «бегал», хотя и знал, что есть «охотники» с ним «поквитаться», особенно из числа уцелевших полицаевских дружков. Да и украинские националисты не забывали, как он укрывал в пинских лесах партизан С. А. Ковпака. Так что старую партизанскую тактику свою Корж тогда не забывал: ночевал в разных местах, четко знал оперативную обстановку, всегда появлялся в нужное время и в нужном месте, не «болтал лишнего»…

Случилось как-то раз, что ехал Василий Захарович поздней порой с шофером Иваном на колхозном «джипе» в Хоростово, и вдруг своим зорким наметанным глазом заметил метров за сто резко метнувшуюся от моста в близлежащие кусты тень. В этом месте машина председателя в любом случае должна была замедлить ход. Несомненно, Коржа уже ждали и отнюдь не для того, чтобы «по-дружески» поздороваться. Место для засады было выбрано со знанием дела.

Остановились на мгновение, и Василий Захарович коротко бросил Ивану:

— Спросят, где Корж: скажешь, что остался в Минске на совещании. Не волнуйся, езжай дальше. Ты им не нужен.

— Понял, Василий Захарович! — до отказа нажав на педаль газа, ответил Иван.

Так оно потом и случилось. А Корж тем временем известными ему потаенными партизанскими тропами добрался до центральной колхозной усадьбы. Спустя некоторое время органами МВД республики была проведена успешная операция по ликвидации этой банды и бандпособников.

Из записей В.З. Коржа: «В колхозе «Партизанский край», где я работал 10 лет председателем, после войны организовалась как-то банда. Она нанесла много вреда населению. В нее по разным причинам втянулось много местных жителей. Если всех посчитать по колхозу, то было около сотни человек. Ну, не все, конечно, они виновные, ведь многие бандиты их насильно втянули. Заходили, например, покушать, народ под страхом их принимал, но сам-то этот народ не пытался