На следующий день Корж обсудил с членами правления планы на будущее. Наметили, что сделать в ближайшее время, что иметь на прицеле.

Поселился Василий Захарович у сестры Марии. Вставал рано, ложился поздно, большую часть времени проводил в бригадах, на фермах, среди людей. Дел было невпроворот, как когда-то до войны, на Кубани.

Должность председателя колхоза была Коржу знакома. И он отнюдь не собирался быть на хозяйстве неким «свадебным генералом». В свое время Василий Захарович возглавлял коммуну, а потом — сельхозартель, колхоз. Были там свои трудности свои радости. Но тогда он, молодой, энергичный, жаждал кипучей деятельности, трудился круглые сутки и не боялся никаких перегрузок. А теперь Василию Захаровичу было уже за пятьдесят, здоровья после всех жизненных испытаний, конечно, не то. Как-то, присев у забора на лавочку, он вновь почувствовал учащенное, аритмичное биение сердца. Отдохнув несколько минут, Корж вполне «по-спецназовски» приказал себе: «Не хнычь, генерал, вспомни, что в бою и не такое выдерживал». Вроде и отгоняли такие мысли усталость, всяческие хвори и невзгоды…

Василий Захарович иногда задумывался над тем, что в партизанской борьбе, в отличие от жизни довоенной, всем им часто приходилось дневать и ночевать в лесу, в трескучий мороз, на снегу, маскируясь, без костра, но при этом редко кто заболевал простудой. А вот в мирное время, с грустью замечал он, прошел немного, схватил холодного воздуха и уже закашлялся или ангину получил. Почему так? Видимо, как полагал Корж, дело было в морально-психологических качествах: в ответственности, внутренней собранности и мобилизованности, нацеленности на борьбу, готовности перенести любую невзгоду, взять самую тяжелую преграду и выполнить поставленную задачу. Вот потому-то и не брали тогда партизан никакие хвори. А ведь совершали они длительные марши, подолгу находились голодными в холодном лесу, вели напряженнейшие бои. Там некогда было думать о том, что можно простудиться, и нельзя было расслабляться. И Корж трудился в режиме постоянно натянутой струны, когда ни разу нельзя было сфальшивить, сослаться на усталость…

Однажды он сказал своей племяннице: «Потомки могут осудить, но сейчас у меня, у председателя, нет лишней пары белья. Я знаю людей, у которых есть по три и больше пар. Но я знаю и другое: у большинства колхозников нет и по одной. Будет все у колхозников, тогда и у меня будет».

Из дневника В.З. Коржа: «16.1.1954. В решении сентябрьского пленума говорится, что огромные резервы, таящиеся в недрах крупного сельскохозяйственного производства, мы используем еще плохо.

Это замечание целиком и полностью относится к нашему хозяйству. На территории колхоза в радиусе 30—35 километров разбросаны полесские деревни, кое-как восстановленные на месте недавних пожарищ. Застройка велась неорганизованно, как кому вздумалось. Каждый торопился быстрее выбраться из землянки и лепил свое гнездо, где и как сумеет. Никакого разумного архитектурного вмешательства в застройку сожженных врагом деревень не было. А партия и правительство с первых послевоенных дней заботились о плановом строительстве восстанавливаемых сел, о разумном архитектурном решении новых застроек. Но до руководителей района, видимо, это не доходило, хотя они и часто мотались в этих местах».

Поговорил Корж тогда об этом с колхозниками. Многие с ним соглашались, но были и те, которые поговаривали:

— Да проживем мы и в таких халупках. Был бы хлебушек, чтобы наполнить желудки. Да вот еще одежонка какая-никакая нужна. Сапоги прохудились. Неужто, к лаптям возвращаться?

— Правильно. Хлебушек нужен. В первую очередь. Это основа нашего хозяйства. Доходная статья. Но одновременно нам надо подумать и о виде сел, о наших жилищах, — горячо возражал Василий Захарович.

— Вот найти бы добротный строительный материал. Кирпич, черепицу… — мечтательно протянул кто-то.

— Надо, хлопцы, искать глину. Близко ее нет. Есть, но не та. Вот в Гоцке еще при помещиках кирпич делали. Но туда далеко. Двадцать километров. Дороги нет. Там сплошные топи да болота, — продолжил другой..

— Так это не так уж далеко — двадцать километров, — подхватил Корж. — А дорогу, я думаю, проложим. Это для нас будет дорога жизни! Из гоцкой глины можно сделать столько кирпича и черепицы, что их хватит не только нашему колхозу, а на застройку всего района. Пора переходить от слов к делу, к строительству каменных зданий. Когда-то же нужно коренным образом менять лицо нашей деревни.

Конечно, в будущем это не были агрогородки в современном нашем понимании. Но построенные в те годы дома сыграли колоссальную роль в улучшении жизни и быта земляков Коржа. Это был ощутимый прорыв к новым горизонтам…

Из дневника В.З. Коржа: «Требуется местный строительный материал, и в достаточном количестве, чтобы все это исправить. Нужны кирпич, черепица. А где глина? За рекой, за Ланью.

Вчера колхозники подняли у меня настроение, подтвердив мои прежние догадки. Из гоцкой глины можно сделать столько кирпича и черепицы, что их хватит не только нашему колхозу, а на застройку всего района. Пора переходить к строительству каменных зданий, нужно менять лицо колхозной деревни.

Уже третий день в колхозе. Побывал во всех бригадах. Непочатый край работы по всем направлениям. Хватило бы силенки!»

Постепенно вырисовывались три главных, стратегических направления деятельности нового председателя колхоза: осушение болот, использование передовых технологий и улучшение быта людей. Корж следовал своему правилу: поставить перед собой амбициозные, на взгляд окружающих, задачи, неукоснительно выполнять их и не «хныкать».

Из дневника В.З. Коржа: «23.3.1954 г. Был в колхозе «Новый быт», в том, где с 1926 по 1929 год работал председателем коммуны. Я ее и организовывал. Здесь разрастался мой опыт сельскохозяйственного организатора.

Сейчас там председатель колхоза Горочко Иван Кондратьевич, бывший мой партизан. Этот колхоз с большими перспективами. Есть что взять для нас на заметку. Много в нем старых колхозников, которые вспоминают меня добрым словом. Это приятно».

На одном из заседаний правления Василий Захарович решительно заявил, что без мелиорации ни о каком сколько-нибудь значительном подъеме хозяйства не может быть и речи. Но для осушения болот нужны были силы и средства, современная техника, да и помощь государства на первых порах.

Из дневника В.З. Коржа (28 марта 1954 г.): «Этот вопрос (о необходимости мелиорации земель. — Н. С.) два с половиной месяца тому назад я поднимал в Министерстве мелиорации. Поддержали. Это у меня подняло настроение. А вчера мелиораторы уже показали план осушки. Намечены главные каналы и коллекторы. Быстрее бы! В этом наше спасение.

Когда-то, лет 50 тому назад, некто генерал Зелинский проводил в этих местах работы по