— Какими судьбами? — осведомился он, пробираясь ко мне между столами.

Я шагнула навстречу и, когда мы поравнялись и Дункан поцеловал мне руку, честно призналась:

— У меня плохое настроение, и я решила выпить.

Вместо того чтобы возмутиться такой вульгарности, он весело рассмеялся.

— В таком случае разрешите составить вам компанию?

Я с удивлением поняла, что желания возразить не возникает.

Дункан повел меня в ту часть зала, что была расположена на возвышении. Подниматься на две ступеньки было непривычно. Будто ты артист в театре и восходишь на сцену. Но стоило мне на эту самую «сцену» подняться, как новые ощущения сменились воспоминанием. Припомнилось, как несколько месяцев назад мы с ребятами сидели в этой самой таверне, только в нижней ее части, а вот сюда, наверх, шел Алджи и вел свою даму. И я невольно ахнула, впервые сообразив, что этой самой дамой была именно Камилла. И как только я не вспомнила сразу, когда она приходила к Алджи на квартиру?

Мы сели за свободный столик, причем официант подскочил как раз вовремя, чтобы услужливо пододвинуть мне стул.

— Никогда не была в этой части зала, — заметила я.

Бахвалиться по этому поводу Дункан не стал. Еще одно очко в его пользу.

— Что бы вы хотели заказать? — спросил он.

Официант застыл рядом в ожидании.

— Коньяк, — уверенно заявила я.

— Какой именно? — тут же осведомился официант.

Я нетерпеливо передернула плечами.

— На ваш выбор. Не из самых дорогих, конечно.

— О цене можете не беспокоиться, — вмешался Дункан.

Вступать в спор я не стала, но взглядом дала официанту понять, что мои слова остаются в силе.

— Что будете есть? — спросил Дункан.

Я вновь безразлично пожала плечами.

— Что угодно, только немного.

Больше коньяка, меньше еды. А чем закусывать, не так уж важно.

Я не особо прислушивалась, пока Дункан делал заказ, затем официант с поклоном удалился.

— Хотите рассказать, что у вас стряслось? — негромко осведомился Дункан.

— Честно говоря, я предпочла бы об этом не говорить.

— Хорошо, — не стал настаивать он. И, в подтверждение своих слов, перевел разговор на совершенно новую тему. — Вы знаете, этот человек, которого вы прислали, действительно обладает уникальным даром.

— Тот, который передает на расстояние изображение? — уточнила я.

— Он самый, — охотно кивнул Дункан.

— Вы с ним работаете? Есть какие-то успехи?

— Успехи есть. Правда, работа еще предстоит большая, но если из всего этого что-то получится… Мы создали группу из четверых специалистов — двое рыжеволосых экспертов по магическим технологиям, один темноволосый, имеющий опыт работы в сфере эхолиний, и ваш знакомый. Ну и время от времени там отираюсь я, хотя толку от меня не слишком много.

— Если вы финансируете проект, знакомите специалистов между собой и являетесь, так сказать, идейным вдохновителем, то толку от вас никак не может быть мало, — заметила я.

— Возможно. — Дункан не стал развивать тему как малозначащую. — Но перспективы действительно потрясают. Нам уже удалось увеличить радиус передачи изображения при помощи некоторых приборов. Пока не слишком существенно, ярдов на двадцать, но это ведь только начало.

Рассказывая, Дункан все больше воодушевлялся, и я почувствовала, как мне передается его воодушевление. Похоже, из моей идеи начинало что-то получаться! Я так обрадовалась, что даже не стала набрасываться на коньяк, когда его принес вместе с первыми, легкими, закусками расторопный слуга. Выпила одну рюмку и на этом остановилась, увлеченно слушая рассказ о нынешних и будущих достижениях.

— Все дело в том, что тот же принцип, по которому работают эхолинии, нельзя полноценно применить к изображению, — говорил Дункан. — Ведь человек теоретически может скопировать чужой голос, но никак не увиденную картину. Поэтому мы исследуем способы объединить некоторые аспекты работы эхолиний с принципиально новыми разработками. Если все получится, это будет настоящий прорыв в магических технологиях! Мы даже придумали новый термин — эховедение!

— Здорово! — искренне восхитилась я. И мечтательно проговорила: — Представляете себе: в случае удачи можно передавать интервью, как по эхолиниям, но при этом видеть все, что происходит в студии. И ведущую, и интервьюируемого!

— А вы представьте, — включился в рассуждения о будущем Дункан, — что эхофоны передают не только звук, но и изображение. И вы можете не только слышать собеседника, но и видеть его, как будто он находится прямо рядом с вами!

— Сказать по правде, в этом как раз есть свои недостатки, — немного подумав, призналась я. — Представьте себе, что рано утром вы спите и вдруг раздается звонок эхофона. Сейчас вы можете схватить его и ответить, не раздумывая. А представьте, что вам придется сначала подобающе одеться, побриться, причесаться, вообще привести себя в порядок — и только потом отвечать!

Мы дружно рассмеялись.

— Да уж, с той стороны никто точно не станет ждать столько времени! — рассудил Дункан. — Возможно, нам следует как-то попридержать эту идею. Впрочем, мы в любом случае начнем с эхолиний, а там уж посмотрим, что будет дальше.

Когда на тему эхолиний было сказано все, что можно было сказать на данный момент, мы погрузились в молчание. Тем более что официант принес основные блюда, а Дункан и тут не пожадничал. Внушительные куски сочного мяса, печеный картофель в качестве гарнира, еще какие-то добавки и соусы. Я ела без особого аппетита, но постепенно содержимое тарелки все-таки уменьшалось.

В какой-то момент я поймала на себе внимательный взгляд Дункана и поспешила вновь уставиться в тарелку. Что он означал, этот взгляд? Просто признак интереса к собеседнику? Стремление разгадать загадку моего плохого настроения? Или интерес мужчины к женщине? А если последнее, то как мне следует на него реагировать? Что если, к примеру, по окончании трапезы Дункан предложит отправиться к нему в гости — скажем, полюбоваться на коллекцию картин или еще что-нибудь в этом роде? Что мне ему отвечать?

Нет, я по-прежнему считала себя девушкой Алджи, мы ведь с ним не расставались. Так что прямо сейчас, сегодня, никуда бы я с Дунканом не пошла. Но ведь и отказаться тоже можно по-разному. Можно отрезать раз и навсегда, так, чтобы человеку больше и в голову не приходило повторить попытку. А можно дать понять, что непосредственно сейчас продолжение нежелательно, но перспективы есть.

Я криво улыбнулась. Вот ведь как странно складывается жизнь. Дункан — тоже аристократ, и тем не менее насколько с ним все проще, чем с Алджи! У него нет родственников, которые могли бы возражать против наших отношений. Он живет в Тель-Рее, а не в столице, не состоит на королевской службе и, следовательно, не обязан его величеству отчетом в своей личной жизни. Казалось бы, тоже мезальянс — но насколько меньше проблем… И я ему явно интересна. Возможно, не столько как девушка, сколько просто как человек, но грань между этими двумя видами заинтересованности довольно зыбкая. Казалось бы, логичный выбор. Но вот беда, Дункан мне симпатичен — и не более. А Алджи мне нужен как воздух.