litbaza книги онлайнРоманыБезнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - Маргарет Джордж

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 163
Перейти на страницу:

Я отправил по домам основную часть придворных и советников. Королевское путешествие фактически завершилось в Виндзоре, где и предполагалось сделать последнюю стоянку. Финальный пир с заключительными речами решили не устраивать. Мы все и так устали от постоянного общения.

Стоя возле красивой резной кроватки Эдуарда, я мысленно спрашивал: «Почему? Почему? Почему?» Да, мальчик невероятно раздобрел; он выглядел как китайский болванчик, и все его миндально-белое тело покрывала россыпь красных прыщей. Наверное, с ним никто не занимается. Разрешают ли ему бегать и играть в саду? Неужели «для защиты здоровья» тупые врачи лишили ребенка обычных подвижных игр? Он напоминал раскормленного гуся, которого крестьяне держат на привязи, желая получить жирную печень.

— Открыть окна, — рявкнул я, закашлявшись от зловонной духоты детской спальни.

Распахнули первую раму, и ворвавшийся свежий ветер тут же развеял затхлые запахи. Воздух стал заметно чище.

— Лечите его как положено, — приказал я. — Внимательно наблюдайте за ходом болезни. Но как только кризис минует, вы обязаны вспомнить, что перед вами принц, а не немощная старая вдова. Вы верно сказали: он слишком разжирел, у него нездоровая полнота. Однако это ваша вина, а не его!

От страха за жизнь сына я совсем разбушевался.

Господь не покинул Эдуарда, и уже через день сын пошел на поправку. Жар снизился, цвет лица заметно улучшился. Мальчик начал вертеться и капризничать, не желая больше лежать в постели, — верный признак восстановления здоровья. Удалив из его свиты нерадивых особ, которые едва не сгубили ребенка, я оставил его в Виндзоре, а сам отправился в Хэмптон-корт. Там закончится мое летнее путешествие.

XLIII

Эдуард уцелел. Поездка на Север прошла успешно — тамошние подданные поклялись мне в верности. Их страстное желание лицезреть свою королеву было удовлетворено. Сам Господь помогал мне! Мне представлялось, что Он простер длань над моей головой и изрек: «Генрих, ты благочестивый и верный слуга и заслуживаешь похвалы».

Настал День всех святых. Я направился к моему исповеднику, епископу Линкольна, дабы во время службы он открыто вознес благодарность Господу от моего имени за ту благодатную жизнь, какая мне дарована. Я верил, что буду счастлив с королевой Екатериной после многочисленных треволнений с бывшими женами. Нежный голос епископа, произносившего эти слова, привел меня в состояние полного довольства и умиротворения. Неужели теперь мне доступно такое блаженство?

Я принял благословенные Святые Дары, вспомнив, как «Слово стало плотию»[36], — и вновь, опустившись на колени, потерял ощущение времени. Очнувшись, я обнаружил, что месса закончилась, почти все уже разошлись. Лишь Кранмер почтительно дожидался, когда я спущусь с небес на землю. Во время церковной службы, согласно протоколу, королю нельзя оставаться без свиты.

Преклонив напоследок колени перед алтарем, я медленно пошел по центральному нефу, еще пребывая в тумане религиозного отрешения.

— Ваша милость… дорогой милорд… простите меня, — запинаясь, промямлил Кранмер, сунув мне в руку какую-то бумагу.

Вид у него был совершенно несчастный.

— Что? Какое странное приветствие! Мне не хватало вас, Томас, мы давно не виделись.

— И мне вас не хватало, ваше величество. Воистину.

— Я тщательным образом изучу все записи, сделанные вами в мое отсутствие, обещаю, что займусь ими сегодня же вечером. Вы потрудились на славу.

— Это письмо… умоляю вас, прочтите его…

Его снедала тревога. По выражению глаз Кранмера я догадался, что его мучает сострадание к кому-то, кому нельзя помочь…

— Ступайте, Томас, — сказал я, но он не двигался, виновато глядя на меня, поэтому пришлось его успокоить: — Да, конечно, я немедленно ознакомлюсь с этим посланием.

Он сжался, словно от боли, и, пошатываясь, направился к выходу. Бедняга.

Покинув часовню, я устроился на деревянной скамье в большой галерее и развернул свиток, исключительно чтобы порадовать страдальца.

Какая-то шутка. Некто Джон Ласселс, со слов его сестры Мэри Ласселс-Холл, сообщал о развратном прошлом Кэтрин Говард. Дескать, она с ранней юности заигрывала с мужчинами в доме герцогини, в тринадцать лет отдалась учителю музыки, а потом, до отъезда ко двору, открыто жила во грехе с кузеном.

Кто такая эта Мэри Холл? Я внимательно перечитал письмо. До замужества эта дама служила в Ламбете, в доме герцогини Норфолк. Когда брат, пылкий протестант, спросил, почему она не подыщет себе местечко при дворе, как другие домочадцы герцогини, она ответила с презрением: «Я не желаю служить этой женщине! Она развратна по своей природе и поступает соответственно». И дополнила ответ именами любовников Кэтрин: учитель музыки Мэнокс и господин Дерем.

Чепуха. Какая чушь. Значит, протестанты опять зашевелились. С казнью Кромвеля еретическая змея лишилась головы, но извивающееся тело бьется в бессмысленных конвульсиях. Меня накрыла волна негодования.

«Целое лето потратил я, ублажая северян-католиков, — подумал я. — Неужели теперь всю зиму придется усмирять протестантов?»

Меня удивило, что Кранмер поймался на такую подлую наживку. Но я напомнил себе, что сам бросил протестантов в Лондоне без присмотра. Кранмер, Одли, Эдвард Сеймур могли не уследить за ними, и еретики втерлись к ним в доверие.

Ладно, я разберусь с коварным наветом и заставлю замолчать лживую Мэри Холл. Она пожалеет о том, что с уст ее слетела гнусная клевета. Я устало приказал лорду — хранителю малой печати Уильяму Фицуильяму, лорд-адмиралу Энтони Брауну и министру Томасу Райотесли вызвать для дознания Мэри и Джона Ласселс и допросить Мэнокса и Дерема. Козни следовало пресечь.

А сам я тем временем искренне, с вызывающей страстью наслаждался близостью Екатерины.

* * *

Через три дня мои уполномоченные явились ко мне в кабинет и доложили, что допросили склонных к ереси брата и сестру, учителя музыки и Дерема, но результаты допросов не развеяли подозрений. Совсем наоборот.

— Невероятно! — пробормотал я. — Они продолжают упорствовать во лжи. О боже, почему же эти протестанты отказываются от своего вероломства только под страхом костра? Проклятые фанатики! Ну что ж, отлично… Пытайте их! Выбейте из них правду!

Пытки считались незаконными, за исключением случаев государственной измены, подозрения в ней и подстрекательства к мятежу.

В тот вечер к ужину Екатерина придумала для меня новое развлечение. Но мне не хотелось забавляться. Я не мог ее видеть. Поддавшись странному порыву, я послал жене резкое уведомление о том, что ей следует оставаться в своих покоях, дабы всегда быть готовой доставить удовольствие королю, и добавил, что время балов закончилось.

Счастье мое разбилось вдребезги, и лишь полное отречение этих подлецов от своей лжи сможет вернуть его.

1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 163
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?