Блейк вернулся домой, когда она направлялась к двери, чтобы положить в машину чемодан и сумку. Увидев у нее в руках вещи, Блейк нахмурился и прошел мимо нее в гостиную, не сделав попытки взять у нее вещи.

Даника шагнула следом за ним. Блейк застыл у окна, повернувшись к ней спиной. Она остановилась посреди комнаты и спокойно, но твердо проговорила:

– Я уезжаю, Блейк.

Блейк молчал, и она продолжала:

– Я возьму «Ауди»…

– Нет, Даника, – сказал он, оборачиваясь, – не уезжай!

– Ты прекрасно знал, что я уйду от тебя, как только завершится процесс.

– Но мне казалось, что после всего… Я полагал, ты рада, что меня оправдали…

– Я действительно этому рада, но теперь все позади. Все кончено.

– Но нельзя же так, – возразил он. – Может, еще все наладится. Мы должны попытаться…

Она покачала головой и, печально улыбнувшись, сказала:

– Слишком поздно. Да и незачем.

– Но ведь что-то нас связывало. Мы прожили вместе не один год…

– Не продолжай, Блейк. Все давным-давно умерло. – Ее удивили его смиренные и почти просительные интонации, но это уже ничего не меняло. – Я подожду месяц, пока уляжется шум, а потом обращусь к адвокату. Он свяжется с тобой, чтобы переговорить о разводе.

– Но я не желаю разводиться!

Даника пропустила это мимо ушей.

– Я найду способ устроить это как можно быстрее. Я хочу, чтобы до рождения ребенка все было оформлено.

– Но я не хочу развода!

– Блейк, этот ребенок не твой! – напомнила она.

– Я как-нибудь это переживу, – заверил он. – А вот развода – нет!

– У тебя нет выбора, опомнись!

– Нет есть! Я твой муж. А кроме того, неужели ты не понимаешь, как будет воспринят твой отъезд на другой день после суда?

– Все решат, что я устала и поехала отдохнуть в наш дом в Мэне.

– А развод? Как я это всем преподнесу?

– Ты скажешь, что наши отношения испортились в последнее время, что это все из-за судебного процесса.

– Чепуха! Какое это имеет отношение к процессу? Ты ведь уже давно все решила!

Даника нахмурилась.

– Ты прав. Я просила у тебя развода задолго до всех твоих неприятностей. Но теперь я не собираюсь ни о чем просить. Ты сам дашь мне развод. Без шума и проволочек, слышишь?

Глаза Блейка странно блеснули. Он удивленно смотрел на Данику.

– Откуда ты знаешь?

Итак, он сам напросился на то, чтобы она выложила ему все.

– Мне все известно о тебе и о Харлене, Блейк! Слишком долго тебе удавалось меня дурачить, но теперь я все знаю… – Не без некоторого удовлетворения она заметила, как кровь отхлынула от его лица. – Жаль, что ты сам мне обо всем не рассказал. Если бы ты это сделал, я бы, наверное, смогла тебя понять. А так ты меня просто использовал. Даже когда знал, что на карту поставлено мое счастье, мое доброе имя. Больше тебе этого не удастся, Блейк! Я молчала, пока шел процесс, но теперь тебе не удержать меня. Вот и все.

– Это тебе рассказал Мэгнуссон? – процедил Блейк сквозь зубы. – Откуда ты это узнала?

– Достаточно того, что я это знаю.

– Но с этим покончено, Даника, – проговорил Блейк, и его голос дрогнул. – Причем задолго до того, как его убили…

– Но у тебя были и другие. И будут еще… Я не хочу разделять с тобой твою жизнь, а меня ждет моя собственная.

Блейк посмотрел на дверь, а затем перевел взгляд на Данику.

– А что, если я не дам тебе уйти?

– Я не стану молчать. Не думаю, что тебе нужен еще один процесс, особенно если учесть, какого рода факты придется придать огласке.

Он пристально посмотрел на нее, а затем, ссутулившись, отвернулся к окну. Он признавал себя побежденным. Больше говорить было не о чем. Даника повесила на плечо сумку и подняла чемодан.

– Остальные вещи упакует Тельма и пришлет их позже. Завтра в Бостоне я должна показаться врачу, а затем уеду в Мэн. Надеюсь, у тебя сегодня все будет в порядке… – мягко добавила она. – Так или иначе я узнаю о результатах твоей беседы с президентом. Прощай, Блейк.

Последний раз она посмотрела на мужчину, который почти одиннадцать лет считался ее мужем. Странно, но она не чувствовала к нему ни ненависти, ни презрения. Лишь сожаление.

Кивнув головой, она направилась к выходу. Позади остался огромный кусок жизни. И не самый счастливый.

Уже в машине Даника перевела дух. Пора в путь. Домой.

Даника застала отца на рабочем месте. Он принял ее сразу же.

Уильям Маршалл сидел за громадным дубовым столом, на котором грудились кипы документов. Секретарь доложил о приходе дочери. Сенатор поднялся ей навстречу.

– Ну вот, девочка, ты победила, – широко улыбнулся он. – Ты и Блейк, вы оба победили.

– Да, мы победили, папа, – спокойно подтвердила она.

Сенатор прикрыл дверь и направился к креслу.

– Присаживайся, Даника. В твоем положении нужно беречь себя, а тебе, бедняжке, несладко пришлось. – Он скользнул взглядом по ее фигуре.

Словно защищаясь от его взгляда, Даника невольно прикрыла живот руками.

– Я ненадолго. Я за рулем, и мне сегодня предстоит неблизкий путь.

Сенатор удивленно поднял брови.

– Ты за рулем? Куда это ты собралась?

– Я еду домой.

– Домой? – Он поднялся, и его взгляд потемнел. – Твой дом здесь. Я думал, ты это уже успела понять.

– Мой дом в Мэне. Там, где Майкл.

Сенатор не сразу ответил ей.

– Там, где Майкл? Ты что, с ума сошла? Твое место рядом с Блейком. Ты была рядом с ним во время всего процесса, а теперь вы должны постараться залатать свой брак, несмотря ни на что. Как бы там ни было, у Блейка здесь большое будущее. Не говоря уже о том, что ты носишь его ребенка!

Даника покусала нижнюю губу, а потом сказала:

– Нет, папа, это не его ребенок.

Отец снова бросил взгляд на ее живот, а затем посмотрел ей в глаза.

– Что за черт, о чем ты толкуешь?

– Неужели ты не понимаешь? Разве я могу носить ребенка от Блейка, если я люблю только Майкла?

– Так это его ребенок?

Она кивнула.

– Я убью этого подонка! – вырвалось у сенатора.

– Нет, отец. Он любит меня и любит ребенка. И мы вместе будем очень счастливы. Ты должен быть ему признателен за это. Кроме того, я твоя дочь и ношу твоего внука.