— Просто не представляю себе, как мне удалось все это выдержать. Я страшно устала. Извините. — Ей захотелось высвободиться из его объятий. — У меня нет никаких сил.

Он сжал ее еще крепче, и она вспомнила, как сдавили ее руки Алана Дэниэлса, похожие на железные тиски. Тогда она почувствовала себя беспомощной добычей насильника. Анна отпрянула от Лангтона и встала.

— Я хочу знать, ответьте мне, ради бога, как он сумел ко мне проникнуть.

— Послушай, за ним велось наблюдение. И с тобой ничего бы не случилось.

— Но он был здесь, в моей квартире. И мог меня убить!

— Не глупи, маленькая дурочка.

— Я не дурочка, — пробурчала Анна, зардевшись от гнева.

Она ощутила, что вот-вот сорвется и заплачет. Неужели он увидит ее всю в слезах? Этого она никак не могла допустить. Анна глубоко вздохнула, попыталась успокоиться и вкратце изложила Лангтону свой разговор с Дэниэлсом.

— Я сейчас лягу. Телефон на прослушке, и каждое наше слово, к счастью, было зафиксировано. — Она указала рукой на дверь. — Я пойду к себе в спальню.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Что? — Анна похолодела.

Лангтон тоже встал.

— Я сказал: ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Почему бы вам не вернуться домой, к своей блондинке?

Лангтон развел руками.

— Эта «блондинка» — моя бывшая жена. А ты ревнуешь? И потому набросилась на меня?

— Нет! Я разозлилась из-за того, что ваша так называемая группа наблюдения и прикрытия проморгала Дэниэлса и я осталась наедине с серийным убийцей. Но я сыграла свою роль и не сказала ничего лишнего. Только то, что собиралась. А значит, я свою работу выполнила, верно?

Когда она, хлопнув дверью, ушла к себе в спальню, ее мысли метались в замкнутом круге и словно наскакивали одна на другую. Не ослышалась ли она? Что он ей сказал? А может быть, Лангтон имел в виду совсем другое? Неужели он предложил ей отправиться с ним в постель? Анна затрепетала. Наверное, она его неправильно поняла, наверное, речь шла вовсе не о сексе и он просто хотел за нею присмотреть.

Оказывается, Нина — его бывшая жена. Анна выбрала пижаму из вороха ночного белья и застегнула ее до шеи. Стерла с лица косметику лосьоном и вымыла его холодной водой, а потом почистила зубы. На минуту задумалась, сняла с кровати подушку и достала из комода одеяло. Она возвратилась в гостиную.

Лангтон лежал у нее на диване. Его длинное худощавое тело свернулось калачиком, а глаза были закрыты. Анна выронила из рук подушку, встряхнула одеяло и осторожно укутала его. Постояла, глядя на Лангтона сверху вниз, выключила свет и закрыла дверь.

Анна подумала, что сможет спокойно выспаться и ей нечего опасаться, ведь Лангтон был совсем рядом, в соседней комнате. Но, крепко задремав, она внезапно проснулась — разговор с Дэниэлсом не выходил у нее из головы. Анна откинула простыню и зажгла ночник.

Она размышляла и о том, что ей сказал Лангтон. Ее смутили его намерения. Или она их неверно истолковала? Нет, конечно, он вовсе не собирался с нею переспать. Скорее хотел ее защитить. Но вдруг он имел в виду именно сексуальную связь? А она не поняла и воспротивилась. В следующий раз он ей ничего не предложит. Тянет ли ее к нему? Стремится ли она к близости с ним? Да, ее тянуло, и она стремилась. Осознав это, Анна затрепетала. Она, должно быть, сошла с ума — у него есть бывшая жена, и, возможно, не такая уж бывшая, как он это попытался изобразить.

Анна открыла сумку. Достала свою записную книжку и села у туалетного столика. Перелистала ее, надеясь найти чистую страницу. Решив, что разговор с Дэниэлсом записан на пленке и хранится в телефоне, ну, может быть, за исключением его первой, ранней части, она все-таки сделала записи, прямо относящиеся к расследованию. И когда начала работать, догадалась — беседа была содержательной и полезной. Он совершил две ошибки, их можно также назвать «утечками». Анна торопливо записывала, отодвинув в сторону шкатулку с драгоценностями, косметику и духи. Шкатулка упала на пол. Она сморщилась от резкого звука — меньше всего на свете Анна желала бы разбудить Лангтона. Но в гостиной царила тишина. Она нагнулась, собрала броши, серьги и нитки жемчуга, вновь сложила их в шкатулку, некогда принадлежавшую ее матери. Взяла в руки заколку и вспомнила, как однажды на Рождество Изабель приколола ее к волосам. Украшения были недорогими, чисто декоративными. Из разжавшихся лапок выпало несколько разноцветных камней, и Анна ощупала пальцем их острые края.

Лангтон присел на диване, не зная, что его разбудило. Прислушался и подошел проверить входную дверь. В спальне Анны горел свет. И вдруг он услышал странный вскрик и громкий стук. Он ворвался в спальню.

— Анна!

Она обернулась. Анна стояла перед туалетным столиком, рядом с нею упала скамеечка. Увидев Лангтона, она стремительно бросилась к нему.

— Розовое стеклышко в сиденье «Мерседеса»!

— Что?

— Я знаю, что это могло быть!

— Потише. Так и до инфаркта недалеко, у меня что-то сердце защемило.

Она часто напоминала ему ребенка, особенно сейчас, в этой мешковатой пижаме с висящими на нитках пуговицами. Анна рванулась к туалетному столику, на ходу подтягивая пояс пижамных брюк.

— Майка-топ Мелиссы Стивенс. С розовой эмблемой. — Она вернулась с записной книжкой и взмахнула ею. — С одним пропавшим камнем.

— Что?

— Судмедэксперты обнаружили кусочек розового стекла. Он застрял между швами, прямо под водительским сиденьем. А что, если Мелисса боролась, а камешек выпал? В лаборатории не поняли, что это за стекло. Вдруг оно из ее топа?

Лангтон присел на край кровати и потер глаза.

— Господи, который час? Но разве это не простые блестки?

— Нет. Неужели вы не помните? Я же вам говорила. Это дорогие камни, и они держались на зажимах.

Он заморгал, тщетно силясь разобраться, в чем тут дело. Лангтон заснул этой ночью глубоким сном, в котором так нуждался. Он растянулся на кровати и вздохнул.

— Черт. Почему вы не дали мне выспаться, Трэвис?

Анна наклонилась к нему.

— Простите. Я не смогла уснуть. Стала записывать, и тут упала на пол моя шкатулка с драгоценностями и…

— Иди сюда, — ласково произнес он.

Она растерялась.

— У твоей пижамы вот-вот оторвутся пуговицы.

Она снова поддернула брюки и чуть чуть отодвинулась. Лангтон взглянул на Анну и раскрыл объятия.

— Иди сюда.

Она неторопливо поставила на кровать колено.

— Как вам кажется, я права?

— Думаю, это было вдохновение. Ложись со мной. Давай.