Свет в помещении был выключен, и даже мне – обладателю кристалла – понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть хоть что‑то перед собой. Я оказался в узком коридоре, по обеим сторонам которого тянулись высокие клетки с добротными металлическими прутьями – с палец толщиной, не меньше. Доберманы, которых тут было штук пятьдесят, увидев меня, поднялись с пола и приклеились к решёткам, просовывая влажные носы в щель. Один из них гавкнул, но я приложил палец к губам:

– Шшш!.. – и он, послушавшись, тоже притих.

Дойдя до конца коридора, я толкнул деревянную дверь и попал в большое помещение, похожее на спортивный зал. Наверное, это площадка для занятий, но там тоже было так темно, что я ничего не рассмотрел.

– Лина, вы где? – крикнул я в темноту, и почти в ту же секунду в зале зажёгся яркий свет. Для моих глаз даже слишком яркий. Прикрыв лицо рукой, я сквозь пальцы пытался разглядеть хоть что‑то.

– Ах, это снова вы, Гриша. Удивительно, вы сейчас ведёте себя прямо как…

– Не выдумывайте, – перебил её я. – Просто долго бродил тут в темноте, пока вас искал.

Она щёлкнула выключателем, и площадка снова погрузилась во мрак.

– Так лучше?

– Пожалуй.

– Зачем вы здесь?

– Хочу задать вам пару вопросов о Стёпе. В прошлый раз я растерялся, и нам с вами не удалось как следует поговорить…

– Не думаю, что могу быть в этом полезной. О Стёпе я знаю не больше, чем вы.

– Я, как выясняется, совсем ничего о нём не знал, хотя мы с ним дружили с начальной школы и много времени проводили вместе. Только позже, в институтские годы, потерялись, о чём я очень жалею…

Лина посмотрела на меня внимательно, будто что‑то обдумывая и прикидывая. Потом вздохнула:

– Ладно. Пойдёмте ко мне в комнатку, поговорим.

Она повела меня куда‑то вдоль коридора с клетками, мы дошли почти до самого выхода, а потом повернули в узкий, неприметный закуток и попали в маленькое помещение, куда втиснулись, да и то с трудом, только видавший виды письменный стол, компьютерный стул, ещё советский – с металлической ножкой – и маленькое раскладное креслице. Последнее, наверняка, притащили сюда для красоты, потому что разложить его в такой тесной каморке всё равно было бы негде.

На столе стояла дряхлая лампа с абажуром, которая, к счастью, тоже светила неярко. Других источников света не было.

– А вы сама‑то часом не вампир? – пошутил я, садясь в кресло. – Темно у вас тут как в склепе.

Лина улыбнулась, садясь за стол, и махнула рукой:

– Да это мой парень темноту любит, – и тут же осеклась, поняв, что сказала лишнее. – А вообще, собаки у нас с раннего возраста приучаются видеть и охотиться в темноте. Мы их тренируем в тех условиях, в которых они потом работают.

– Что ж, разумно. Я понимаю.

Мы ненадолго замолчали, и я принялся вновь её рассматривать. Сейчас она была в камуфляже защитного цвета и в высоких армейских ботинках – таких же, как у Ларочки. Золотые висюльки были запрятаны под одежду, только цепочки на шее позволяли догадаться, что свои украшения она на работе не снимает. Прищурившись, я различил на её левом запястье браслет с кулоном, которого раньше не было.

– Какая красивая подвеска у вас на руке, – проговорил я аккуратно. – Позвольте взглянуть?..

Она протянула мне кисть и я, придержав пальцами украшение, тут же узнал его – крохотного паучка с тонкими лапками, в теле которого я гостил последние секунды и без того короткой паучьей жизни.

– Как настоящий, – «удивился» я, цыкнув. – Ваш ювелир, должно быть, удивительный, одарённый человек…

– Так о чём вы хотели меня спросить? – поспешно закрыла тему Лина.

– О многом, – мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, для чего я здесь. – Стёпа ведь тоже был охотником?

– Ну да. Я думала, вы в курсе…

– Говорю же, я, оказывается, плохо его знал. В Смоленске?

– Да, мы оба тогда работали в седьмом отделе смоленского штаба. Я кинологом, а он выезжал на рейды. Но вас же на самом деле вовсе не это интересует?

– Вы правы. Я просто не знаю, как спросить. Правильно ли я понял, что вы… считаете, что он жив?

– Да, Гриша, я так считаю. Но я не планирую убеждать вас в обратном.

– Расскажите мне подробнее об этом. Что на самом деле произошло?

– Стёпа был очень одарённым. Хорошая память, острый ум, сильная интуиция… а может быть, это просто такая сложная логика, которой никто не понимал.

– Да, я помню, что он ещё в школе получил мастера спорта по шахматам. Пытался даже меня учить, но, – я махнул рукой, – куда мне. Я вот только старенький рабочий компьютер обыграть могу…

– Он в два счёта вычислял зубастых. Мог просто изучить досье на вампира, а через час или два сообщить его точное местонахождение. И ни разу на моей памяти не ошибся! Когда и как именно ловить конкретного вампира – это он тоже откуда‑то всегда знал. Прописывал план действий до мельчайших