— Докажите, — потребовала я.

— Подожди немного.

— Опять одни обещания! Докажите мне именно в этот самый миг, что я вам небезразлична!

Шайн закружил меня и выдохнул:

— Как?

— Поцелуйте меня!

— Что? Прямо здесь? — недоверчиво посмотрел на меня мой мужчина, а после язвительно добавил: — А как же правила приличия?

— Поздно вы что-то о них вспомнили! Все, кто здесь присутствуют, знают, что ночевали мы с вами в одной комнате. Поэтому я пришла к выводу, что вы просто струсили. Так я найду того, кто не побоится поцеловать меня!

— Гр-р-р! — Арриен плавно наклонился и прикоснулся своими губами к моим.

Я позабыла обо всем на свете, мир сузился только до нас двоих. Я и он, мой мужчина, и никого больше! Я обняла его за плечи, мои пальцы скользнули по его волосам, растрепывая идеально заплетенную косу. Смотрите все — он только мой! Это только мой дракон! Я его никому не отдам! Ощутила какое-то странное тепло, охватывающее оба моих предплечья, но не обратила на это внимания, а еще сильнее прижалась к своему единственному и неповторимому мужчине. Его настойчивый язык властно проник в мой рот, подчиняя, лаская, и немыслимый жар окутал все мое тело. Мое сознание, мой разум охватило бушующее пламя. Этот поцелуй разом затмил все вокруг.

— Н-да-а, — послышалось откуда-то сбоку.

Мы с Арриеном замерли и с неохотой оторвались друг от друга, а голос Повелителя драконов произнес:

— Сульфириус, признаться, я только теперь понял, почему ты так бегал за Товилией.

— Да, мой друг, эти тоже Истинные из Истинных! — со вздохом ответил Повелитель демонов.

Я моргнула — уж очень загадочной была предыдущая фраза дуайгара, а потом осторожно выглянула из-за плеча Шайнера и ойкнула. Наши узоры сожгли рукава рубашки и камзола жениха, а также мою накидку, и теперь, пылая, скользили по нашим рукам. Я, словно зачарованная, приняла на свою ладонь развязанную золотисто-оранжевую ленту Шайна, а он оторопело наблюдал за тем, как на его левом предплечье кружится один из моих венков.

— Но так быть не должно, — потрясенно проговорил Рронвин. — Им еще рано обмениваться узорами!

— Спроси об этом у богов, — посоветовал ему Сульфириус.

На остальных гостей я старалась не смотреть, уж очень пугающей казалась наступившая в зале тишина. Спрятала пылающее лицо на груди любимого, а он крепко прижал меня к себе и севшим голосом промолвил:

— Мы это… пойдем. Нам поговорить надо.

— Идите-идите, — спокойно отпустил нас главный дракон. — Поговорите, пока весь замок по камушку не разобрали.

Арриен невесело хмыкнул и взмахнул рукой, и вот мы очутились в нашей спальне. Я сразу отбежала от Шайна и отошла к окну, не зная, что сказать, а он угрожающим тоном осведомился:

— Поговорим? — Резким движением сорвал с себя камзол, изодрал в мелкие клочья рубашку и потянулся к ремню на брюках.

— Шайнер! — взвизгнула я, прячась за шторой. — Мы же поговорить хотели!

— Спрашивай, — немного подумав, великодушно разрешил мой мужчина.

Я лихорадочно соображала и наконец произнесла:

— Почему у вашего отца и брата фамилия Торргаррский, а не мир Эсморранд?

— Торргаррский — это скорее титул, а не фамилия, — пояснил он с потрясающим спокойствием и сделал шаг мне навстречу.

— Погодите! — взвыла я.

— Еще вопрос? — насмешливо спросил Арриен.

— Да, — энергично закивала я. — Вы не наследник, хоть и старший сын?

— Нет. Говорил уже почему. — Очередной шаг ко мне.

— Стойте! У меня еще есть вопросы!

— Спрашивай, — милостиво кивнул мне жених.

— Сколько лет вашему брату?

Шайн приподнял смоляную бровь, но ответил:

— Сто шестьдесят.

— Сколько? — удивилась я. — А почему он выглядит намного младше Эльлинира, хотя всего на сорок лет моложе его?

Раздался грозный рык дракона, потом он молниеносно переместился ко мне, я запрыгнула на подоконник.

— Мы же разговариваем, — напомнила я.

— Разговариваем, — любезно подтвердил он. — У эльфов совершеннолетие наступает в сорок лет, а у драконов в сто пятьдесят, да и наш срок жизни больше, чем у них. Довольна? Я ответил на все твои вопросы?

— Э-э-э… — Я быстро соображала, о чем еще можно расспросить его, но моим надеждам и дальше просто говорить осуществиться было не суждено.

— Хватит! — последовал предупреждающий окрик. — Ма-шерра, я уже наговорился! Ты же просила, вернее требовала от меня действий, так я готов исполнить твое пожелание.

Я посмотрела в его синие глаза, увидела в них неукротимое желание, с которым он смотрел прямо на меня, и растерялась, забылась, растворилась в его глазах. Потерялась окончательно и четко осознала, что с этого момента мое сердце, моя душа — я вся навечно принадлежу только ему, моему единственному.

Шайнер тем временем уже прикоснулся ко мне, скинул мои туфельки и мучительно медленно стал снимать кружевные чулки, поглаживая каждую полоску обнаженной кожи. Я, словно завороженная, следила за ним, а коварный соблазнитель вдруг резким движением поднял подол моего платья и прикоснулся губами к впадинке под коленкой. Я застонала, а он все не останавливался.

— Погодите, — взмолилась я. — Я сама!

— Что сама? — слегка опешил Арриен.

— Платье сниму, — тихо пояснила я. — Оно одно из моих любимых, поэтому я не хочу, чтобы вы превратили его в клочья.

— А-а-а, — глубокомысленно молвил мой жених и чуть отошел в сторону.

Я медленно распустила магическую шнуровку, и платье зеленой волной скользнуло к моим ногам.

Мужчина стоял молча и неотрывно следил за каждым моим движением потемневшими глазами, а мне в голову прокралась мысль о спасении. Я шустро сиганула в ванную, но не успела спрятаться там.

— Ты куда это собралась? — прижал меня к себе Шайнер.

Я, пытаясь вырваться, прохрипела:

— Мой господин, я хочу туда, привыкла, знаете ли, перед сном понежиться в теплой водичке…

— Ага! Ну так бы сразу и сказала! — просиял он, подхватил меня на руки, ногой распахнул дверь в ванную и внес меня внутрь.

Дверь за нами захлопнулась, отрезав пути к отступлению. Поставив меня на ноги, Арриен отошел к кранам, вода быстро стала наполнять емкость, а жених бросил в нее какой-то белый шарик. Я с удивлением увидела, как на поверхности водицы появляется пена.

— Раздевайся, — велел мне Шайн, повернувшись ко мне.

— А…

— Иначе тебе помогу я, — с любезной улыбкой сообщил он.

Я зарделась, будто спелая вишенка, и поспешно сказала: