снова провести абитуриентов по колледжу или, в его случае, посидеть с ними в холле и поболтать с ними, ответить на их вопросы, попытаться успокоить их, чтобы они хорошо выступили. Это было каждое утро, а после обеда он занимался. Эндрю понятия не имел, кто еще был поблизости, так что неделя могла быть спокойной. Впереди маячил четверг.

В тот день Эби пришла к нему в комнату. Она хотела завершить проект или, по крайней мере, продолжать продвигать его вперед, поэтому он сидел на кровати, просматривая заметки, пока Эби сидела за компьютером, работая над своей программой. Жаркое. Зал все еще был довольно заполнен, в течение следующих трех вечеров было много мероприятий по случаю окончания семестра, так что осталось не так много людей. Восемь из десяти учеников с первого курса в коридоре сидели вместе с Мэттом. Не хватало только Дэвида и Эммы. Дэвид сидел с гребцами, большой группой в любом колледже, и Эммы там не было. Оставаться друзьями не было обязательным требованием, но она отдалилась от них за этот семестр. Она все еще была влюблена в того же парня с первого-го курса, и поэтому никто из них больше не видел ее часто, по крайней мере, в обществе. Это был быстрый ужин, и нескольким людям нужно было подготовиться к мероприятиям, и хотя Эндрю не собирался посещать никаких мероприятий, у него было последнее занятие по моделированию в этом семестре. Аби проводила его в комнату, она собиралась остаться и попытаться закончить свою программу, пока он будет работать моделью.

Прошлым вечером там было намного меньше людей, более половины участников закончили свои рисунки. Эндрю продолжил просматривать свои записи, и вечер прошел без происшествий. Как и во вторник вечером, когда Эндрю вернулся, Эби была уже в постели, но на этот раз она осталась там и ждала, когда он присоединится к ней.

“Это были интересные шесть месяцев, Эндрю, по крайней мере, для меня. С тех пор, как между нами рухнула стена, все стало совсем по-другому. Тебя очень легко узнать, но очень трудно сблизиться. В тебе есть эта сдержанность. Может быть, потому, что ты не распространяешься о женщинах в своей жизни, ты никогда не спрашиваешь меня о потенциальных мужчинах. Хелена сказала, что ты страстный, но не эмоциональный. Ты никогда не выражаешь ревность, почему?”

Он лежал и думал над вопросом Аби.

“Полагаю, причин много. Многое связано с самооценкой, балансом между парой и тому подобным”.

“Что вы имеете в виду?”

“Я все еще выясняю свою природу, что значит для меня быть мужчиной в 1980-х, и в то же время я вижу и поддерживаю многих молодых женщин, делающих то же самое, я имею в виду, быть женщиной в 1980-х. Я не знаю, каково это - любить кого-то. И большинство, если не все, женщин, которых я знаю, пытаются понять, каково это - быть любимой, любить кого-то в ответ и в то же время прокладывать свой путь в мире ”.

Аби посмотрела на него так, словно у него было две головы.

“Боже, Эндрю, это был не тот ответ, который я ожидал получить”.

Она лежала на нем, думая о том, что он сказал.

“Значит, вы думаете, что если женщина добьется успеха и сделает карьеру, это изменит ее поведение с кем-либо в качестве партнера или мужа?”

“Изменение по сравнению с чем? Как действуют люди поколения наших родителей или раньше? Я думаю, это неизбежно ”.

“И ты думаешь, что это плохо?”

“Нет, вовсе нет. Как я уже сказал, все будет по-другому. Я имею в виду, что то, как устроены отношения или брак, изменится по сравнению с примерами, которые мы видим вокруг нас. Как это изменится и как я лично отреагирую на это, вот чего я не знаю ”.

“Вы не хотите изменений?”

“Опять же, это не то, что я говорю. Хочу я перемен или нет, не имеет значения, перемены происходят. Все мои подруги умны, почти каждая из тех, с кем у меня был секс, планировали поступить в университет, учатся в университете, и даже если они не были в университете, у них хватило ума поступить, но они предпочли этого не делать. Мой единственный типаж - умные женщины, и если я хочу встречаться и однажды жениться на умной женщине 1980-х, то у них будет карьера. Я просто не знаю, как это выглядит, я с трудом различаю любовь и секс, и, как вы говорите, я могу быть слишком страстной, а это значит, что я веду подобные разговоры, когда мне всего 19. Возможно, это еще одна часть того, что такое университет, пытаться понять отношения, чего ты хочешь от партнера и тому подобное.

“Итак, отвечая на твой первоначальный вопрос, я не ревную, потому что я не знаю, чего я хочу и с кем. Это наша общая черта. Дело не в том, что ты мне безразличен, на самом деле как раз наоборот, но я также не люблю тебя, как в "Любви долго и счастливо", и поэтому ревновать кажется, не знаю, собственническим. Неправильно. И часть моей проблемы в том, что я отказываюсь говорить о женщинах в моей жизни, особенно с другими женщинами в моей жизни. Кроме случайных интрижек, в течение последних 18 месяцев у меня были подружки из Кембриджа и из Эдинбурга. Сначала Хелена, теперь ты здесь, а Сюзанна в Эдинбурге.”

Снова наступило долгое молчание, не неловкое, скорее просто попытка все осмыслить.

“Значит, ты видишь во мне свою девушку из Кембриджа, хотя знаешь, что я пытаюсь встречаться с другими парнями, и ты не ревнуешь?”

“Нет. Мы честны, и это главное. И мы молоды. Вероятно, это то, через что прошли поколения студентов. Но некоторые из них уникальны. Прошло всего восемь лет с тех пор, как женщин приняли в Trinity. До этого, я уверена, существовало мнение, что мужчины лучше женщин и что место женщины - дома. Вокруг все еще много такого, и не только среди стипендиатов, многие наши сокурсники думают именно так. Я не знаю и пытаюсь понять, чего я хочу от отношений, от партнера. Черт возьми, за исключением короткого периода в два месяца более трех лет назад, у меня никогда не было признанной и эксклюзивной девушки. Так что это сбивающий с толку беспорядок ”.

“Ты кажешься таким уверенным в женщинах, сексе, отношениях. Таким спокойным”.

“Я уверен в себе рядом с женщинами и беспокоюсь не о сексе, а об отношениях?