В двадцати шагах впереди трепетала на ветру накидка, запутавшаяся в спицах колеса. Ткань крытых повозок поскрипывала, ветки кустов покачивались. В остальном же вокруг царила тишина. Ни одна мышь не пробралась к обозу, хотя из нескольких вспоротых мешков высыпались бобы, забились в ухабы на дороге. Ни одна птица не подлетела полакомиться золотистым зерном, просыпавшимся на землю.

Николо Тримини и его солдаты собирались вернуться сюда. И Милан мог бы сжечь их припасы. Юноша раздумывал над этим с тех пор, как они дошли до первой повозки в обозе, оставшейся теперь позади, где-то в миле отсюда. Уничтожение провизии нанесло бы серьезный удар по войску, а вокруг не было никого, кто мог бы этому воспрепятствовать.

– Разве вы сами не пойдете на восток, господин Милан?

В голосе бочара слышалась мольба. Сейчас он походил на испуганного ребенка, который даже не хочет услышать ответ на свой вопрос. Мужчина знал, что теперь он предоставлен самому себе.

Некоторое время назад Нок обнаружила на склоне холма отпечаток когтистой лапы. Земля здесь была каменистой, но ей повезло заметить небольшой клочок песчаной почвы. От проливного дождя она размякла, и след чудовища сохранился.

Лапа была четырехпалой, три пальца торчали вперед, а один назад. След напоминал птичий, но был куда больше, чем могла оставить какая-то птица, живущая на острове. Какое бы существо ни оставило этот след, похоже, оно забралось на холм и направилось за отступающей на север армией.

– Так я, значит, пошел… – пробормотал бочар, впрочем, так и не сдвинувшись с места.

– Удачи. – Милан кивнул ему.

– Я… Я хотел назвать вам мое имя, господин Милан. Меня зовут…

– Нет, – перебил его юноша. – Никаких имен. – Он вскинул руки, точно защищаясь. – Мне кажется, что все те, кто называет мне свое имя, обречены на погибель в этой бесовой войне. Больше никаких имен! – с нажимом повторил он. – Прощай.

Бочар испуганно посмотрел на него. И со всех ног направился прочь, прихрамывая и опираясь на костыль.

– Ты действительно так думаешь? – Нок спустилась с холма, на котором искала другие следы.

– Да, – горько откликнулся Милан.

Когда они утром дошли до Звездного моста, дорога впереди чернела от воронов. Новоприбывшие вспугнули птиц, но те не улетели далеко. Некоторые падальщики так наелись, что даже не могли подняться в воздух, и улепетывали, перебирая лапами. Вдоль тракта лежали мертвые тела, изуродованные воронами, а вонь была настолько невыносимой, что Милану и его спутникам пришлось закрыть нос и рот платками.

При виде мертвых у Милана слезы навернулись на глаза. Это были не воины. Женщины, старики, дети – все эти люди не представляли для Лиги никакой опасности.

Юноша повернулся к холму, на котором Нок нашла след василиска. Быть может, ему действительно нужно изыскать способ натравить чудовище на это кровожадное войско Лиги, как предложил Раинульф? Что, если василиск – это подарок Белой Королевы ее народу? Быть может, Белая Королева уже давно вернулась и эти чудовища – знак того, что она вступила в войну с лигистами? Василиск, великан Гидеон, Туманный волк, другие создания из сказок, мифов и легенд, облекшиеся плотью… и, конечно же, Фелиция?

Швертвальдские повстанцы казнили Ольмо, Сару и ту неизвестную Милану женщину… Казнь каждого из них была преступлением. Но то, что произошло у моста… Это злодеяние в сотню раз хуже. Так отчего же он колеблется, не решаясь сражаться на стороне повстанцев? Василиск мог бы помочь ему в этой войне, стать его орудием…

Но юноша помнил о том, что желание отомстить не должно стать путеводной звездой, предопределяющей его поступки. Если он хочет сделать этот мир – или хотя бы Цилию – лучше, то ему нельзя поддаваться искушению и самому становиться убийцей. Большинство солдат в войске Николо Тримини, которые могли бы погибнуть от чар василиска, это простые ремесленники или крестьяне. Как тот бочар. Они не виноваты в резне у моста. И если Милан позволит василиску напасть на отступающее войско, он окажется ничем не лучше тех, кто отдал приказ о казни беженцев. Его задача – хранить и защищать этот остров. Как и надлежит верховному священнику…

Милана бросило в холод от этой мысли. Он не хотел становиться верховным священником, всеми силами пытался избежать обучения в Красном монастыре! Он так отчаянно противился этому…

Юноша посмотрел на Нок. Она молча наблюдала за ним. Не задавала вопросов. Ни к чему не принуждала. В этом Нок отличалась от Фелиции. Она словно излучала силу и спокойствие. Нок стала для Милана идеальной спутницей. А ведь при этом… Юноша был вовсе не уверен, что именно он выбрал ее в спутницы, а не наоборот. В конце концов, она сама пришла к нему.

– Почему ты отправилась сюда со мной? Нужно быть безумцем, чтобы выслеживать василиска. Любой разумный человек попытается убежать от этого чудовища как можно дальше.

Нок не отвела взгляда и одарила парня тонкой улыбкой, в которой ему всегда виделась толика иронии.

– Возможно, мне наскучило всегда поступать так, как надлежит разумному человеку. Так, как все от меня ожидают. А может быть, ты просто нравишься мне куда больше, чем следовало бы.

Милану вспомнилась их первая ночь. Как Нок рассказала ему, что может пробудить в ней страсть. Как показала, что все, о чем ему доводилось прежде читать, ни в коей мере не отражало великолепия плотской любви! А ведь Милан немало прочел о плотских утехах, в том числе и в «Десятидневе», книге Джованни д’Аквино, которая считалась самым непристойным литературным произведением в истории империи. Отец Милана часто называл плотскую любовь поверхностной и пресной, сравнивая ее с пламенем вспыхнувшей соломы, – засияет на мгновение да погаснет, не согрев. «Тот, кто не испытывал этого горения, никогда не любил…» – с улыбкой подумал Милан.

– Выходит, что мы оба безумцы.

– Тогда мы должны понимать друг друга как нельзя лучше, – заметила Нок. – Надеюсь, это не последнее безумие, на которое мы решились вместе.

Он точно тонул в глубине ее глаз. Эти слова… Нок всегда умела разгадать, что ему нужно.

– Но мы должны быть осторожны, Милан. Насколько я понимаю, ты не знаешь, как василиск выбирает жертву. Как он охотится.

Собравшись с мыслями, юноша покачал головой:

– Да, это мне неведомо.

– Неподалеку от моста я видела окаменевших птиц. А теперь этот обоз… Мне кажется, василиск ходит туда-сюда по довольно большой территории. Но, возможно, он вовсе не преследует войско Лиги, а просто бесцельно бродит в округе?

– Мы не должны исключать этого.

– Тогда он в любой момент может появиться на вершине холма рядом с нами.

Милану захотелось посмотреть в сторону холмов, но он сдержался.

– Да, это тоже возможно, – пробормотал он.

– Тогда, полагаю, мне лучше пройти вперед.

– Что? Ни в коем случае! Ты…