Осень оплакивает их струями всех своих фонтанов:

Рыдают водометы, бассейны всхлипывают,

Плачут источники,

И гроты — в слезах из сталактитов,

А в глубине аллеи,

Где листья мертвые печалятся

Поблекшим пурпуром и золотом увялым,

Вот ты — Любовь! Лицо твое завешено,

Венки — засохли,

И сломанный лежит твой лук и стрелы...

Раздую ли я пепел, в котором умер

Высокий факел твой,

Чтоб озарить им сумеречный вечер?

Ты не хочешь больше видеть меня,

Любовь, Любовь!

Уста твои так холодны с моими,

И слышу я на дне отжитых дней

Прошедшее, что плачет

Струями всех своих фонтанов!

Из цикла ПРОХОЖИЕ ИЗ ПРОШЛОГО

Морису Мендрону

ЛЮБИТЕЛЬ

Средь виноградников цветущих и обильных,

В своем имении, в глуши, на старый лад

Спокойно он прожил — как зреет виноград,

Бургундское вино храня в бутылках пыльных.

Поклонник красоты, в трудах своих посильных

Он муз не забывал, оставив ценный клад:

Отрывки из поэм, посланий и баллад

И свитки длинные пергаментов фамильных.

В высоком парике и с тростью, чуть склонен,

Когда он проходил, весь избранный Дижон

Тепло приветствовал седого кавалера,

Пожалуй не за то, что он — почтенных лет

Не за вино его, поместия — о нет — :

За то, что три письма имел он от Вольтера.

Из книги КОРОЛЕВСТВО ВОД

(La Cité des Eaux) 

1902

Хозе-Мария де Эредиа

«КОРОЛЕВСТВО ВОД»

Версаль, Королевство Вод.

Мишле

<ПРИВЕТСТВИЕ ВЕРСАЛЮ>

*Несущий осени в душе испепеленной

Несущий осени в душе испепеленной

Воспоминания, как летние цветы,

Ваш Принц без скипетра, простившийся с короной,

Король молчания и поздней красоты,

Под сенью вашею, сады уединенья,

Где эхо легкое уносится вперед,

Глухих шагов его заслышав приближенье,

Под сенью вашею, сады, ведь он не ждет

Ни шума тайного молвы неукротимой,

Которой полнил век боскетов ваших кров,

Ни славы суетной, у балюстрады зримой,

Ни юной грации у свежих берегов,

Не спросит он, чья тень, чей след шагов нетленных

Повсюду — полубог то, смертный ли герой,

Кто жизнью подвигов сверкающих, надменных

Для славных этих мест был солнцем и звездой,

Лишь одиночества он ждет, успокоенья

И перспектив аллей с площадкой, с цветником,

С далекой лестницей, где в вечном устремленьи

Пирамидальный тис и низкий букс кругом,

Меланхоличного величия и мира,

Что жизнь ушедшую окутал, хороня,

Томленья вечера и осени эфира,

Несущегося в тьму с последним вздохом дня.

О ты, отвергнувший рассвет и блеск Авроры…

О ты, отвергнувший рассвет и блеск Авроры,

Кого не искушат земные все пути,

Спеши из города, погрязшего в раздоры,

Металлом и огнем звучащего, уйти.

Пусть люди силятся под черным дымом, пыли

Стеною заслонить свой горизонт кругом —

Твои желания им помогать остыли,

Ты камня не подашь творящим тленный дом.

И тех, кто тяжести испытывал иные,

Чьи руки чистые иной познали гнет,

Оставь достраивать жилища их земные

И в Королевстве Вод виденьям дай полет.

Фонтаны все твои разбились в тонком звоне…

Фонтаны все твои разбились в тонком звоне,

О, Королевство Вод, Державный Сад, Версаль!

На траурной твоей, властительный, короне

Не блещет лилии венчающий хрусталь!

И нимфа умерла, вещавшая устами

Твоими, и померк текучий свет зеркал,

Где твой смеющийся, разубранный огнями

Твой прежний юный блеск таинственно дрожал.

Бассейны замерли, их мраморная рама

Сковала, и вокруг расцвет деревьев дик,

Позеленевшая в забвеньи амальгама

Узнать бы не могла теперешний твой лик.

Пусть так! Не славы я блистательных видений

Ищу тревожною пытливостью шагов,

Не подымусь на верх истории ступеней

К Герою, что живет в бессмертии богов.

Пусть сонных вод твоих умолкшая пучина

Почиет в тишине недвижимой своей,

Пусть не поведает их гордая кончина

Об очарованном спектакле давних дней.