— Из-за ремонта. Семья Ногарола щедро пожертвовала на ремонт больницы. А рабочие… кто бы мог подумать! Они забыли свой инструмент неподалеку от его палаты. И он как- то смог через решётку дотянуться до лома, взломал замок, убил охранника и выпустил ещё двух пациентов, которых раньше лечил. И они сбежали.

— А кто эти пациенты? Мне нужны имена.

Доктор взял журнал, полистал и, придвинув очки поближе к переносице, прочёл:

— Клара Луцци и Серджио Манзотти.

— Покажите мне записи доктора Гольдони на этих пациентов, и поживее, — приказал маэстро, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

Доктор обернулся к шкафам и принялся судорожно перебирать пальцами корешки книг, бормоча себе под нос даты. Наконец опустился на колени и достал из нижней части шкафа толстый потрёпанный журнал.

— Вот! — он торжественно водрузил его на стол и нашёл нужную страницу.

Маэстро пробежался глазами по записям, перевернул несколько листов, а затем достал из внутреннего кармана какую-то бумажку и обернулся к Дамиане.

— Подойдите, монна Росси. Посмотрите, вы не находите ничего странного?

Старый разлинованный карандашом журнал был испещрён мелким убористым почерком доктора Гольдони. А рядом на столе маэстро разгладил ладонью назначение, по которому Джино Спероне покупал в аптеке риоль. И назначение было написано тем же самым почерком.

— Это же… его почерк? Да? — хрипло переспросила Дамиана.

— А наш доктор-то оказывается живее всех живых, — произнёс маэстро как-то зловеще и захлопнул журнал. — Значит, это он отправил бедолагу Джино к праотцам. Быть мёртвым иногда очень даже удобно. Журнал я забираю, как улику. Маэстро Бонмарио, скажите, в этом здании, есть подвал с печью?

— Д-да… Есть, — доктор побледнел.

— Мы должны её осмотреть.

— Я только… сейчас… нужны ключи… Сейчас… сейчас! После того случая… мы теперь всё запираем, — доктор достал из сейфа связку ключей.

— Какого случая?

— С убийством охранника.

— А как всё произошло? — спросил маэстро, едва сдерживая раздражение. — Хотелось бы услышать полную версию событий.

— Да-да! Сейчас! Идёмте, — доктор направился в коридор, нервно перебирая ключи на связке.

По дороге в подвал он рассказал подробности побега. Как доктор Гольдони взломал решётку ломом и открыл дверь. Затем выпустил ещё двух человек. Он прекрасно ориентировался в устройстве больницы, поэтому без труда прокрался и убил охранника, забрал его ключи и одежду, а тело засунул в печь в подвале.

Спускаясь по лестнице, Дамиана уже ощущала её — тьму. Вот она, повсюду. Даже без милости Светлейшей, она видела, что стены подвала будто покрыты толстым слоем пепла. Он шевелился и падал на пол, растворяясь и превращаясь в чёрный дым.

— Это здесь, — прошептала Дамиана, дотрагиваясь до локтя маэстро, — это тот самый подвал, с тайником.

— Да, я вижу, — ответил маэстро и направился прямиком к печи.

Всё было в точности, как в её видении: кирпичная кладка, и дверцы, и печь. Она подошла к стене и безошибочно вытащила тот кирпич, за которым был тайник. Но сейчас тайник оказался пуст.

— Здесь он и проводил свои опыты, — ответил доктор Бонмарио на вопросы маэстро. — Но мы всё, конечно же, убрали и теперь подвал запираем.

— И в чём заключались его опыты?

— Я не знаю подробностей. Знаю только, что он искал какую-то особенную кровь…

Дамиана ощутила, как от этих слов заколыхалась тьма, будто проснулась, как потянулась к её ногам и они вмиг стали ледяными.

— Я хочу уйти, — Миа взглянула на маэстро и, подхватив юбку, быстрым шагом направилась прочь из этого места.

Маэстро вышел через некоторое время, держа в руках медицинский журнал, и прищурившись, посмотрел на кампаниллу.

— Оказывается во время приступа доктор Гольдони звонил в колокол и хотел спрыгнуть вниз с этой башни, — произнёс он задумчиво, и спросил, взглянув на Дамиану: — А вы что думаете обо всём этом, монна Росси?

— Теперь я знаю, зачем он это делал, — тихо ответила Дамиана. — Я должна вам кое-что рассказать. Вернее всё. Я должна рассказать вам всё.

Наверное, это стоило сделать раньше. Но лучше поздно, чем никогда.

— Есть тьма и есть свет. Есть тёмные боги и светлые. Тьма — это древние боги… И есть те, кто слышат их голоса — древняя кровь. Так мне говорила мама Ленара, — произнесла Миа, повторяя слова старой цверры. — И очень часто древняя кровь ведёт к безумию: если ты хочешь слышать голоса тёмных богов, они проникнут в твою голову, и однажды ты сойдёшь с ума. Потому цверры всегда и взывают к Светлейшей. Она — наш посредник между людьми и богами. Она не даёт нам сойти с ума, прикоснувшись напрямую к силе богов. Ведь люди слишком слабы, они как лепестки магнолии, а боги — это костёр. И те, кто напрямую призывают богов, должны быть чисты помыслами, или однажды сгорят в этом пламени — сойдут с ума. Как-то так она говорила мне, когда я была в Марджалетте в последний раз. Тогда я не поняла всего этого, но теперь понимаю… Когда мы вернулись из Марджалетты, и я ушла от вас, то говорила с синьором Лоренцо. Он показывал мне ваш осколок зеркала и вот видите порез на моей руке — он проверил. Во мне есть древняя кровь. Ваше зеркало это подтвердило, оно отозвалось. Древняя кровь может его оживить. Вот это и делает доктор Гольдони — ищет такую кровь, чтобы оживить зеркало. Я видела и зеркало, и женщину, и кровь и доктора Гольдони. Теперь всё собралось вместе. Только подвал был не этот, а другой. И убежав отсюда, доктор просто снова вернулся к своим опытам…

Маэстро стоял и внимательно слушал её рассказ.

— А зачем обряд возвращения к жизни? — спросил он, когда Дамиана всё рассказала.

— Не знаю, может быть этот обряд относится к зеркалу? Может он возвращает к жизни зеркало? Если бы я его увидела, мы бы точно знали, чьё это зеркало. Хотя, догадаться уже нетрудно.

— Значит нам осталось всего лишь взглянуть на это зеркало, я правильно понимаю, маэсса О'Мелья? — спросил маэстро с какой-то странной полуулыбкой, как будто только что узнал что-то такое, что расставило всё на свои места.

— Вы хотите сказать, что знаете, где его найти? — спросила Миа, почувствовав, как сердце встрепенулось от этой улыбки и от этого мягкого тёплого «О'Мелья», которое он умел произносить с какой-то особенной интонацией.

— А разве вы ещё не догадались?

— В доме герцога Ногарола?

— В доме герцога Ногарола, — маэстро усмехнулся, перехватывая трость и указывая на дорожку. — Идёмте, здесь нам больше нечего делать.

— Но мы же не можем прийти туда и заставить его предъявить нам просто так все зеркала! — воскликнула Дамиана.

— Зачем же заставлять, нам с радостью и так их покажут.