чтобы поделиться своими опасениями? Пэм и ее родственники также рассказали мне, что считали, что стресс от убийства Стиви и стрельбы в Джеки – младшего стал причиной смерти Джеки – старшего.

Как выяснилось, одним из источников напряженности между Терри и Пэм стало то, что Терри продолжал настаивать на том, чтобы она «преодолела» память об убийстве и продолжала нормально жить дальше. Я стараюсь оставаться максимально объективным и беспристрастным в том, что я делаю, но когда я слышу, как кто-нибудь, пусть даже из лучших побуждений, говорит выжившим родственника жертвы, что надо просто пережить это, моя кровь начинает закипать.

К тому времени, как я уехал, Пэм больше не верила в то, что троица из Уэст-Мемфиса виновата в убийстве ее сына. И она была готова рассказать об этом публично.

Глава 24. Два отчима

Я намеренно не смотрел ни одну часть фильма «Потерянный рай» до тех пор, пока не завершил свой анализ, чтобы впечатление не повлияло на мои оценки. Но я посмотрел эти фильмы, прежде чем поехал в Арканзас, и знал, что Марк Байерс оказался главным альтернативным подозреваемым во второй части фильма. Первая часть заложила эту основу, в ней Байерс представлялся диким персонажем, будто бы из фильма «Избавление», готовым оторвать кому-нибудь голову или затеять драку при малейшей провокации. Но я уже понимал, что это иллюзия, карикатура.

Фактически к тому времени, когда я добрался до крыльца его трейлера в трейлер-парке города Миллингтон, штат Теннесси, в 22 километрах к северу от Мемфиса, у меня уже сложились довольно четкие представления о нем, которые не совпадали с моим профилем.

Байерс – экстраверт, не обладавший никакой историей личного насилия, если не считать наказания своих детей ремнем. Он нарушал закон, но без насилия, в основном в сфере криминального предпринимательства: мошенничество с ювелирными изделиями, наркотики, мелкие кражи. Он также имел некоторый опыт в качестве осведомителя о потребителях наркотиков. Но все знали, что он дружит с соседскими детьми и любит их. Когда вы слышите о таком человеке и в его семейных отношениях есть что-то неприличное, то на это обычно хотя бы намекают. Ничего подобного не обнаружилось в отчетах о Байерсе. Кроме того, я изучил хронологию ночи убийства и смог вычислить, где он находился все это время.

Когда он открыл дверь, я представился, перекрикивая лай собак. «Этот парень действительно большой», – подумал я. Марк выглядел устрашающе. Он казался очень настороженным и явно устал от юристов, даже отставных, вроде меня. Посмотрев фильм HBO, я также знал, что он понимает, как именно я могу его воспринять.

– Чего вы хотите? – потребовал он ответа. – Кто надоумил вас прийти сюда? Вы тот бывший парень из ФБР. Убирайтесь с моей частной территории!

Пока он стоял в дверном проеме, я сказал:

– Мистер Байерс, я здесь не для того, чтобы показывать на вас пальцем и обвинять. Я не считаю вас подозреваемым, но я бы хотел поговорить с вами, потому что я твердо убежден, что три человека, сидящие в тюрьме, не убивали вашего сына Криса.

– Там сидят те самые парни, черт побери! – настаивал он.

Он вышел на крыльцо, но в дом меня не пригласил. В своей белой рубашке и темных брюках я вспотел как сумасшедший в эту жару. Напряжение ощущалось при каждом вдохе.

Он заявил мне, что Дэмиен Эколс – главный убийца, и что мотив убийства – сатанизм.

– Вовсе нет, – ответил я. – И я бы хотел, чтобы вы дали мне возможность по шагам объяснить вам ход моих мыслей, которые привели к такому выводу.

Я слышал, как его жена Джеки встала у сетчатой двери.

– Марк, давай его послушаем.

Марк и Джеки познакомились в книжном магазине в 2001 году, через пять лет после смерти Мелиссы, матери Криса. Джеки споткнулась о собственный шнурок и упала. Марк оказался единственным, кто пришел ей на помощь.

В следующем году они поженились. Интересно, что она никогда о нем до этого не слышала и ничего не знала об этом деле. Поэтому, прежде чем они обручились, он настоял на том, чтобы она посмотрела оба фильма «Потерянный рай» и «узнала, во что ввязываешься».

Пока он стоял и скептически смотрел на меня, я объяснил, кем я был и чем занимался в ФБР. Джеки вышла на крыльцо и с интересом слушала, хотя сначала ничего не говорила. Они оба курили, и казалось, нехватка воздуха от этого стала еще более ощутимой.

Я провел их через шаги совершенного преступления и рассказал, почему я считал, что сатанизм или ритуальное насилие не подходят для такого сценария. Я попытался показать им, что если избавиться от предубеждений, абстрагироваться от эмоций и строго рассмотреть физические и поведенческие доказательства, остаются видны только личные мотивы, способные привести к убийству. И это был тот, кто даже не собирался применять нож – свой, Дэмиена или чей-нибудь еще. Я показал им, почему признание Джесси Мискелли – младшего не имело смысла, и что полиция должна была понимать это.

Я сказал ему, что убийца знал его пасынка.

Кажется, я пробыл там около получаса, когда Марк предложил мне сесть. Я подумал, что, наверное, в первый раз мне удается преодолеть такое сопротивление. Вскоре они пригласили меня в дом. Там я увидел несколько фотографий Кристофера. Вокруг мягкого дивана, на который я присел, кружили три дружелюбные собаки.

Почти сразу я понял, что этот парень не теряет самоконтроля и совсем не был похож на деревенщину, чей образ я увидел в двух фильмах «Потерянный рай». Он был замкнут, явно умен и хорошо осведомлен. Джеки доказала, что неплохо разбирается в уголовном правосудии и в той работе, что я проделал. Я уже встречал в тех краях много неблагополучных пар, но эти двое – он в своем третьем браке, она во втором – казались искренней, эмоционально сильной и преданной командой.

– Она привнесла в мою жизнь немало стабильности, – прокомментировал Марк. – Я говорю людям, что она