Уже через два года после этой победы Бисмарк спровоцировал Австрию на войну с Пруссией. Эта братоубийственная война была очень непопулярна в Южной Германии. Неудивительно, что там чествовали как мученика вюртембергского студента Фердинанда Кохен-Блинда, который, как написала одна из газет на его родине, «посвятил свою жизнь тому, чтобы освободить Отечество от чудовища». 7 мая 1866 г. он совершил неудачное покушение на Бисмарка, а затем покончил с собой.

Два месяца спустя, 3 июля 1866 г., в битве при Кениггреце, прусская армия одержала решающую победу над австрийской. Отношение к Бисмарку внутри страны разом изменилось. Даже ярые либералы стали поддерживать ненавистного прежде министра-президента.

В свою очередь, Бисмарк удивил многих за пределами страны тем, что его победа была блестящей, но милосердной. Он не стал отнимать у Австрии ее исконные земли, а лишь распустил Германский союз. Все области к северу от реки Майн были объявлены зоной интересов Пруссии. Так возник Северогерманский союз. На всей его территории утвердилась демократическая избирательная система.

«Если революции суждено быть, то лучше мы совершим ее сами, чем испытаем ее на себе», – категорично изрек Бисмарк в августе 1866 г. Вслед за тем Пруссия аннексировала, помимо Шлезвига и Гольштейна, Ганновер, Кургессен, Нассау и вольный город Франкфурт-на-Майне.

Объединение Германии повелось называть «революцией сверху». Впоследствии историки стали именовать самого Бисмарка «белым революционером», великим деятелем «консервативной революции». Целью всей проводимой им политики было вывести Пруссию в первый ряд крупнейших держав своего времени. Во всех его планах главенствовала не национальная, а государственная идея. «Он понимал, что для сохранения своего внутреннего и внешнего устройства Пруссия должна выйти за его пределы, что ради сохранения своей сути она должна встать во главе преобразований», – подчеркивал немецкий историк Лотар Галл, автор книги «Bismarck. Der weiße Revolutionär» – «Бисмарк. Белый революционер» (1980). Чтобы достичь своей цели, Бисмарк даже пошел на союз с ненавистными ему либералами.

Цель эта была еще очень далека. Бисмарк сам признавался в 1868 г.: «Если Германии удастся достичь своей национальной цели еще в этом столетии, это было бы великолепно, ну а если бы это произошло в ближайшие 5 или 10 лет, это было бы вообще что-то чрезвычайное – неслыханный, благословенный подарок от Господа Бога».

Однако, когда в 1870 г. появилась возможность начать войну с Францией при поддержке южногерманских государств, Бисмарк сделал это. Он спровоцировал войну с помощью «Эмской депеши» – шифрованной телеграммы из курортного Эмса, где прусский король встречался с французским послом Бенедетти.

Искусством политических провокаций Бисмарк владел блестяще. В газеты он распорядился дать текст депеши, сокращенный так, что французы восприняли ее как неслыханное национальное оскорбление. 19 июля Франция объявила войну Северогерманскому союзу.

Бисмарк виртуозно использовал все выгоды, которые открывала победа в войне. Разгром Франции привел к рождению Германской империи, объединившей все немецкие государства, кроме Австрии. 18 января 1871 г. в Большом зеркальном зале Версальского дворца Вильгельм I был провозглашен императором Германии. «У ворот окруженной вражеской столицы, в главной квартире действующей армии, в резиденции французских монархов, которые мечтали о гегемонии в Европе, действие смотрелось особенно эффектно», – пишет российский историк Н. А. Власов («Великий Бисмарк. Железом и кровью», 2011).

Отто фон Бисмарк стал первым канцлером Германского рейха. Всей своей политикой 1860-х он доказал, что великие вопросы времени решаются не в парламентских залах, а «железом и кровью».

Фактически основателями империи стали прусские военные. Отныне они заняли во Втором рейхе особое, привилегированное положение, что во многом определило судьбу Германии в XX в.

Наиболее прозорливые современники Бисмарка предчувствовали эту судьбу. Например, социал-демократ Август Бебель отмечал, что «империя, с трудом скрепленная железом и кровью, не пригодна для гражданских свобод, не говоря уже о социальном равенстве! Любому государству, что было на роду написано, то и воздастся. Раз уж при рождении империи повивальной бабкой стала ей сабля, то до самого гроба ей с саблей и придется жить!»

Сабля и повела страну вперед. В 1914 г. каста военных была втянута в Великую войну и неожиданно проиграла ее, что привело к падению Германской империи. Она была разрушена не речами в британском или французском парламенте, а «железом и кровью» русских, британцев, французов и их союзников.

Бисмарк не мог предвидеть будущее, но он хорошо чувствовал настоящее. В декабре 1870 г., незадолго до своего триумфа, он пророчески написал жене: «Мы балансируем на острие громоотвода; если мы потеряем равновесие, которое я с трудом установил, то свалимся вниз».

Преемники Бисмарка и Вильгельма 40 лет спустя утратили это чувство равновесия – и потеряли всё.

Коней на переправе не меняют

1864 г.

Выборы шли под грохот канонады, к северу от фронта Гражданской войны. Федеральные войска вот уже четвертый год продолжали вести бои с мятежными конфедератами, тогда как лидер северян, президент США Авраам Линкольн (1809–1865), открыл свой «второй фронт» и сражался теперь еще и с политическими противниками, вступив в новую избирательную кампанию. Во второй раз в истории США президентские выборы проводились во время войны (впервые это произошло в 1812 г., во время Англо-американской войны).

Любитель притч, побасенок и поговорок, Линкольн, готовясь к выборам, остался верен себе. Он знал, как людям нравится меткое, вовремя сказанное слово, а потому, прежде чем объявить, что готов переизбираться на новый президентский срок, запасся хорошим назидательным примером. Его аудитория, его паства – фермеры и лесорубы, рабочие и железнодорожники, промышленники и коммерсанты – были воспитаны на Библии, подлинном кладезе притч, а потому доходчивые рассказы честного Эйба, как давно прозвали Линкольна, всегда пользовались у нее успехом. Так было и на этот раз.

9 июня 1864 г. Авраам Линкольн, намеренный выдвинуть свою кандидатуру на второй президентский срок, выступил в Балтиморе (штат Мэриленд) на съезде партии Национального союза (под этим названием шла на выборы Республиканская партия). «Я не беру на себя смелость утверждать, джентльмены, что я самый достойный гражданин страны. Но в этой связи мне вспоминаются слова голландского фермера, который как-то заметил, – и вот уже фраза Линкольна, адресованная не умам, а сердцам его слушателей, увлекает всех собравшихся. – “Не лучшее время менять коней, когда пересекаешь реку” (Don't change horses in the middle of a stream)».

Был ли на самом деле этот словоохотливый фермер или нет, был ли он голландцем или, может быть, немцем, анналы истории этого не сохранили. Зато хорошо известно, что за несколько месяцев до съезда губернатор штата Иллинойс Ричард Йетс (1815–1873) в одном из своих выступлений привел тот же пример, убеждая голосовать на предстоящих выборах за Линкольна: «Политиканы могут стараться вовсю, но это бесполезно, – народ хочет старину