– Не бойся отступить, если что-то пойдет не так, – проговорил Тирган. – Даже если придется отложить все на пару дней – или на неделю – или на месяц. Мы подождем.

Софи слабо кивнула.

Фитц склонился ближе.

– Просто иди по сценарию, Софи. Все хорошо. Ты готова.

Она выдохнула.

– Хорошо.

Ее взгляд вновь скользнул на Вайли, дожидаясь окончательного решения. И его дрожащий кивок подвел последнюю черту.

– Ну, ладно, Прентис, – сказала она, закрывая глаза и ныряя в темноту его разума. – Пора начинать.

«Эм… добрый день», – передала Софи. Ничего более умного в голову не пришло, потому что перед ней предстала милая красноволосая женщина в легком розовом платье.

Пробираясь через осколки разрушенного разума Прентиса, Софи думала увидеть очередную сюрреалистичную проекцию. Но к такому… она была не готова.

Женщина ждала ее на берегу зеркального озера, окруженного покачивающимися растениями, напоминавшими блестящие камыши. И Софи узнала ее даже до того, как на ее губах появилась до боли знакомая улыбка.

«Сира?»

Мама Вайли кивнула.

– Здравствуй, Софи.

У нее был мелодичный голос, и Софи поразилась, как детально Прентис отобразил видение. Он вспомнил каждую черточку ее лица. Добавил в глаза фиолетовые крупицы. А когда она откинула длинные прямые волосы, они вспыхнули на солнце всевозможными оттенками красного.

– Я чувствовала, что ты скоро придешь, – сказала Сира. – И очень старалась подготовиться. Хотела стать собой – настоящим собой.

– Ты про Прентиса, – уточнила Софи.

Сира кивнула.

– Я хотела показать, что готова. Но… я не могу понять, кто я. На большее не хватило сил.

– Ничего страшного, – покачала головой Софи, хотя теперь ей нужно было рассказать о смерти Сиры ей самой – в каком-то смысле. И сценарий, который она так тщательно готовила, развалился на глазах.

– Она одна из немногих, кто помогает держаться, – добавила Сира, забивая гвозди в сердце Софи с каждым новым словом. – Хотя, наверное, не так. Я ведь должен думать о себе, как о ней, да? Сложно понять.

Да, сложно.

– Ты делаешь все, что можешь, – попыталась поддержать Софи.

Она тоже делала, что могла.

Отдаленно, где-то в другом мире, она ощутила мягкое рукопожатие, и по сознанию расползлось тепло. Крошечное напоминание, что она была не одна.

– Ты снова пришла за воспоминанием? – спросила Сира, поправляя украшенный драгоценностями гребешок в волосах. – Если да, то должна предупредить. С прошлого раза ничего не изменилось. Я все пытаюсь с ними справиться. Но вокруг хаос.

– Знаю. Поэтому я и пришла.

Сира судорожно вздохнула.

– Уже пора?..

– Мы думаем, что да, – ответила Софи. – Но придется продвигаться шаг за шагом, чтобы не перенапрячь тебя.

– Значит, ждать еще… долго. – Небо затянули тучи.

– Недолго, – сказала Софи, надеясь, что это правда. – И что бы ни случилось, ты дождешься.

Тучи развеялись, но небо осталось серым и подул холодный ветер, от которого зеркальная гладь озера пошла рябью.

– Ты просила не думать, сколько прошло лет, – прошептала Сира. – И я пыталась. Но… я хочу знать.

– Точно?

Какая-то крохотная трусливая частичка Софи надеялась, что ответ будет отрицательным.

Но Сира сказала:

– Думаю, так мне будет легче разобраться в себе.

Софи кивнула.

Она осознала, что Сира не может ее видеть, поэтому собрала свое сознание и придала ему более четкую и твердую форму, своего рода тело – ментальный аватар, появившийся у озера. Мягкая ткань придуманной бирюзовой туники коснулась воображаемой кожи, когда она взяла Сиру за дрожащую руку и отвела ее к булыжникам, высовывающимся между сверкающих растений, а потом присела на неровный камень.

– Если станет тяжело, – проговорила Софи, – скажи мне, ладно?

Сира закусила губу.

– Подожди секунду.

Над озером вспыхнул ослепительный свет, и из искр вылетели изящные черные лебеди, заскользившие над зеркальной водой.

– Лебеди помогают сосредоточиться, – пояснила Сира. – Особенно черные.

– Да, ты мне уже говорила.

Софи вскочила, когда лебеди вылезли у нее из-под ног, изгибая величественные шеи и обмениваясь скорбными криками.

– То есть, ты помнишь про «Черный лебедь»?

Сира погладила ближайшего лебедя по шее.

– Знакомые слова. Что-то проблескивает. Что-то нужно было сделать… о чем-то предупредить. Но я не могу вспомнить.

– Все равно неплохо, – пробормотала Софи. – Есть, с чего начать.

– Я думала, мы начнем с того, сколько прошло времени.

– Уверена, что справишься?

– Я ни в чем не уверена. Но… это ведь не худшая новость?

– Нет, – признала Софи, решив быть честной.

Лебеди захлопали крыльями, и их крики перешли в стоны, заглушающие бормотание Сиры:

– Тогда говори.

Новый прилив тепла придал Софи ментальных сил и храбрости.

– Примерно тринадцать лет.

На них обрушился ледяной ливень, а из глаз Сиры полились слезы.

– Так много…

– Да, – вздохнула Софи. – И… это я виновата. Ты пошла на это – потеряла столько лет, – чтобы меня защитить.

От признания стало больно. Но дождь Сиры потеплел и вскоре превратился в водную пыль, висящую в воздухе.

– Нужно было защитить «Лунного жаворонка», – прошептала она, касаясь щеки Софи. – Я знала, на что иду. Да, я практически не помню, как выгляжу – и каково будет проснуться. Но я всегда знала, что это мой выбор. И… я должна верить.

Однажды Прентис уже говорил нечто похожее – когда Софи впервые оказалась в его воспоминаниях.

– Мы должны верить.

Он верил ей.

Надеялся, что она его исцелит. Пошел на немыслимый риск.

А она его подвела.

Но она все исправит.

– Вайли просил передать, что ему неважно, сколько прошло времени, – проговорила она. – И что он тебя любит.

– Вайли.

При звуке его имени выглянуло солнце, разгоняя туман и поблескивая золотом на перьях черных лебедей.

Но постепенно тучи вернулись.

– Он, наверное, уже такой взрослый.

– Он на восьмом курсе Фоксфайра, – сказала Софи. – И он безумно скучал. Но всегда верил, что ты вернешься. И Тирган прекрасно о нем позаботился.