и спрошу, какого черта вы натворили? — Полина отстраняется от меня и пригвождает взглядом голубых глаз. — Мира, тебе мало примеров, чтобы понять одну простую вещь — дети могут счастливо жить даже в неполных семьях?

— Полина, тут дело не только в этом.

— А в чем? Думаешь я не понимаю, что эта эгоистичная засранка сделает все, чтобы испортить вам жизнь? Что она будет манипулировать ребенком, только чтобы в очередной раз причинить Богдану боль?

— С каких пор ты говоришь «эгоистичная засранка»? — изумляюсь я.

— Благодаря тебе выражается не только мой ребенок, но еще и я, — она вскидывает бровь. — Не уходи от темы. Ты сама лично дала ей карт-бланш

Подруга качает головой и поджимает губы.

— А что Богдан? Неужели он так просто согласился с твоим глупым решением. Мне казалось он гораздо умнее тебя.

Я закатываю глаза.

— Скорее всего он уже купил билеты и готовится к отъезду.

Мы не общались с ним с того проклятого утра, как я ушла из его квартиры. Только одному богу известно, сколько раз я сдерживала себя, чтобы не написать и не спросить, как у него дела. Но если я это сделаю, то дам слабину, и мы снова начнем этот вечный круговорот поиска правильного решения.

— И ты думаешь, что он так просто уедет и ничего тебе не скажет?

— Я надеюсь на это.

— Мира, Богдан любит тебя. Он не сдался после того как ты отталкивала его всевозможными способами. Так что я ставлю на то, что он правильно расставит приоритеты и твое упрямство его не остановит.

От моего так называемого упрямства ничего не осталось.

— Если наш сеанс окончен, то я бы хотела вернуться к работе и притвориться, что моя прежняя жизнь все еще мне подвластна.

Встаю с кресла и поправляю рубашку.

— Твой шарлатан говорит какую-нибудь ободряющую речь на прощание?

— Даже если он этого не делает, то тебя это все равно не остановит. Давай уже выкладывай.

На губах Поли появляется теплая улыбка и она берет мою руку в свою.

— Ты можешь убеждать себя, что поступила верно, но на своем же примере понимаешь, что глубоко ошибаешься. Ваши родители приняли тебя и заполнили пустующую дыру внутри, своей заботой.

— Намекаешь, что я струсила?

— Все мы чего-то боимся и это вполне нормально, но не позволяй страху вновь брать над тобой верх.

К горлу подступает ком из несказанных слов, и я делаю глубокий вдох, чтобы прогнать его. За словами последует новая волна эмоций, а я к ней не готова.

— Обычно мы обходимся без объятий, — я опускаю взгляд на наши сцепленные пальцы.

— Обнимашки в подарок, — Поля подмигивает мне.

* * *

— С тобой невозможно смотреть фильм. Мира серьезно, почему ты задаешь столько вопросов? Здесь же все предельно ясно.

— Мне ясно только одно — твой Люк Скайуокер отсиживался на богом забытом острове, в то время как все продолжали разгребать последствия семейной перепалки двадцатилетней давности.

— Ты… — с недовольным видом Макс отмахивается от меня и тянется за бутылкой пива. — Ай забудь, с тобой бесполезно что-либо обсуждать. Ты узко мыслишь. Тут же дело в целом в светлой и темной стороне, в великой силе. Нельзя однозначно назвать Вейдера приверженцем тьмы.

— Ну да, он по доброте душевной уничтожил половину Галактики. Очень мило с его стороны.

Макс бросает на меня грозный взгляд.

— Он был молод и поддался искушению. Что еще ему оставалось делать, когда Падме угрожала опасность?

— И мы возвращаемся к тому, что он сам ее убил.

Он издает громкий стон и запрокидывает голову на назад.

— Я больше никогда не буду смотреть с тобой этот фильм!

Я смеюсь и отпиваю апельсиновый сок, наблюдая за тем, как на экране телевизора Дарт Вейдер вступает в бой с собственным сыном. Даже не знаю, что лучше — романтические фильмы Полины с банальным сюжетом, или доводить Макса указывая на очевидные вещи.

На часах уже полночь, а у нас в планах просмотр еще одной части. Сегодня Макс решил, что с нас хватит работы, поэтому забрал у меня ноутбук, попросил персонал все проверить и самим закрыть клуб, а затем отвез домой. Я уверена, что он уже жалеет о столь поспешном решении и с радостью остался бы на работе.

Пожалуй, Макс единственный человек, который не задал стандартного вопроса «как ты?». Он итак все прекрасно видит. Я же в свою очередь прекрасно понимаю, как ему тяжело найти баланс между мной и Богданом, не упоминая ни одного из нас в присутствии другого.

— Я нашел помещение, — говорит друг, в промежутках между запихиванием попкорна в рот и бормотанием реплик героев. — Оно небольшое, так что думаю, для уютного кафе вполне подойдет.

Макс уже на протяжении года вынашивает идею о расширении. Дела в нашем клубе идут хорошо, поэтому он хочет рискнуть и открыть что-то еще. Пусть по нему и не скажешь, что он может быть ответственным, но все же он из кожи вон лез, лишь бы мы не прогорели. К тому же, у него такая же деловая хватка, как у отца. Никогда не понимала, как за этими добрыми улыбками и миролюбивым, может скрываться что-то жесткое.

— Но?

— С чего ты взяла, что оно будет? — он давится едой, когда я бросаю на него многозначительный взгляд. — Ладно, оно в другом городе.

— Серьезно? И как ты собрался им управлять?

— Мы с отцом все просчитали. Первое время я могу там пожить, чтобы все контролировать, а когда найму проверенного человека, то вернусь обратно. Надеюсь, к этому времени, ты не обанкротишь мой клуб.

— Эй! — пихаю его локтем в ребра. — Это я вообще-то работала ночами напролет, пока ты играл в любовную драму.

Он закатывает глаза.

— Подожди, а как ты собрался жить один? Ты понятия не имеешь, как работает кофеварка.

— Для этого я открываю свое кафе.

— Умник! — фыркнув, я снова пихаю его в бок.

— Завтра с утра мы с папой уедем на пару дней, так что твой испытательный срок начнется гораздо раньше.

— Как благородно с твоей стороны, — ворчу я.

Экран смартфона Макса загорается и на его губах появляется улыбка, которую он тут же прячет, заметив мой взгляд.

— Нам по пятнадцать, и ты снова пытаешься что-то от меня скрыть?

— О чем ты? — пальцы Макса так быстро печатают по экрану телефона, что у меня начинает кружится голова.

— Господи, когда тебе пишет Полина, то сияешь как новогодняя елка.

— Я улыбаюсь даже когда ты мне пишешь. Хотя в приказном «Тащи свою задницу на работу», нет ничего