принес бумажный стаканчик с самым дерьмовым кофе, который я когда-либо пил в своей жизни. Он ничем не отличался от того кофе, который тот дал мне целую жизнь назад, но почему-то в этот раз был еще хуже на вкус.

Может быть, потому что на этот раз я не был прикован наручниками к скамье, ожидая, когда меня посадят.

А может, дело было в том, что на этот раз я действительно был на стороне хороших парней.

Когда мы только приехали в участок, Сэм спросил, не хочу ли я официально опознать тело моей матери, хотя в этом не было необходимости. Ее отпечатки пальцев уже были обработаны, не говоря уже об удостоверении личности, которое нашли в ее кармане. Но Сэм подумал, что мне, возможно, хотелось бы увидеть ее для завершения или что-то в этом роде.

Но я отказался.

— Спасибо за предложение, но я думаю, что смогу прожить без этого опыта, — сказал я, и Сэм ответил меланхоличным смешком.

Теперь мы сидели в холодной, стерильной комнате с тремя чашками дрянного кофе. Сэм смотрел на меня через стол своими дружелюбными щенячьими глазами, а Джош — детектив Миллер — был похож на человека, готового надрать мне задницу.

Я быстро понял, что моя первоначальная оценка его как придурка была ошибочной. Парень был крут, но он просто хотел делать свою работу… и делать ее хорошо. На самом деле, Джош мне очень нравился.

— Солджер, я понимаю, что твоя мама могла быть не самым лучшим человеком, но… она все равно была твоей матерью, и мне очень жаль. Это должно быть тяжело, — сказал Сэм, выражая свои соболезнования уже в третий раз с тех пор, как он появился у моей двери тем утром.

— Честно говоря, я удивлен, что это не случилось раньше, — ответил я, пожав плечами.

Это была чистая правда… и я использовал это, чтобы не дать своим эмоциям вырваться наружу и не потерять остатки самообладания.

— Итак, ты можешь рассказать нам что-нибудь о людях, которых знала твоя мама? С кем-то она враждовала? — спросил Джош, постукивая кончиком ручки по лежащему перед ним листу бумаги.

Я медленно повертел чашку в руках и кивнул, стараясь не встречаться с его каменным взглядом.

— Есть один парень, на которого вам стоит обратить внимание. Леви Стрэттон, — сказал я, и в моей голове возник образ моей матери, трахающейся с ним на своем диване.

— Леви Стрэттон? — повторил Джош, готовя ручку.

— Ага. Он продает наркотики в городе — по крайней мере, продавал. Не могу сказать, чем он занимается сейчас. Но в свое время мы с ним вроде как… конкурировали друг с другом за бизнес.

Сэм прищурился и облокотился на стол.

— Он тоже продавал наркотики детям?

Я кивнул.

— Это была большая часть его клиентуры, да, хотя он, вероятно, находил бизнес и в других местах. В любом случае, когда меня выпустили, я первым делом отправился к маме и застал ее с Леви. Они были, э-э… вместе.

Джош кивнул, записывая все в блокнот.

— Как ты думаешь, они могли работать друг с другом?

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, размышляя об этом, а затем поднял палец от чашки и потряс им перед детективами. И нахмурил брови, вспомнив кое-что, о чем забыл. Кое-что, что я обнаружил, когда в последний раз видел свою мать живой.

— Вообще-то, когда я в последний раз встречался с ней…

— Твоей матерью? — уточнил Сэм, и я кивнул.

— Да. Она уронила сумку, когда уходила, и из нее кое-что выпало. Это был написанный от руки рецепт на окси. Знаете, вырванный из одного из тех блокнотов, которые есть у врачей. Но это был ее почерк.

Сэм откинулся на спинку стула, на его лице отразился интерес.

— Разве это неинтересно, учитывая, что мы нашли у нее блокнот с рецептами, когда обнаружили ее тело?

— Она бы не стала носить его с собой, — пробормотал я, размышляя вслух.

— Нет, я склонен согласиться с тобой, — ответил Джош, продолжая писать.

— Итак, Леви Стрэттон, — повторил Сэм, барабаня пальцами по столу. — Что-нибудь еще ты можешь рассказать о нем, прежде чем мы его привезем?

— Ага. Он брат ее погибшего бывшего парня, — сказал я, поднося чашку с кофе к губам.

Я смотрел на двух детективов поверх чашки, и обе пары глаз загорелись любопытством. Джош что-то писал в своем блокноте, а Сэм что-то набирал в телефоне, и все, что я смог сказать, чтобы нарушить тишину, было:

— Знаете, ребята, вам действительно нужно купить кофе получше. Я имею в виду, что, черт возьми, в тюрьме я пил дерьмо получше.

* * *

Детективы предложили подвезти меня до дома, но я сказал, что возьму такси. И покинул участок, пожав им руки, и с их обещанием, что Леви Стрэттон наконец-то сядет.

Затем я позвонил Гарри и еще раз попросил его подвезти меня.

Он нашел меня через дорогу от старшей школы, точно так же, как и в прошлый раз. Сейчас для меня было рискованно вот так сидеть на открытом месте.

Что, если Леви увидит меня? А что насчет Сета?

Но, проще говоря, пошли они к черту. Они были последним, о чем я думал, глядя на этот священный участок грязи. Последнее место, где был жив мой лучший друг. Последнее место, где лежала моя мать — ну, если не считать морга. Я смотрел на него и на оставшиеся следы шин на его поверхности и думал, что еще он видел. Сколько передозировок? Сколько пьяных девушек и парней? Сколько автомобильных аварий? Сколько воспоминаний он хранил, что знал, что видел…

Черт, если бы оно могло говорить, чтобы оно сейчас сказало? «Господи, ебаный ад, опять этот парень?»

Гарри вышел из машины и подошел, одетый в хорошо знакомую мне форму.

— У тебя это уже вошло в привычку, — прокомментировал он, стоя надо мной, положив руки на пояс. — Что происходит?

— Моя мама умерла, — просто ответил я, лишь мельком взглянув на него,