будет плохо. — Я обнял его за плечи и притянул к себе. — В противном случае ты можешь помочь мне покрасить твою комнату.

— У тебя дома?

— Да, — сказал я, приподнимая уголок рта в полуулыбке. — Может, мы сходим в магазин, и ты сам выберешь цвет.

— Думаю, это хорошая идея, — кивнул Ной. — В смысле, раз уж мы все равно не можем жить в нашем доме и все такое.

По другую сторону от меня Рэй обхватила мою руку, прижав ее к своей груди и прижавшись щекой к моему бицепсу.

— Вообще-то, я подумала… может, нам стоит просто отремонтировать дом и попросить Конни помочь нам его продать.

Я с любопытством приподнял бровь.

— Да ну?

Ной выглянул передо мной и посмотрел на свою маму.

— Почему? Где мы тогда будем жить?

— Думаю, нам и так неплохо там, где мы находимся, тебе не кажется? — спросила Рэй его, посмотрев мне в глаза.

Хотя они с Ноем жили у меня уже несколько недель, мы никогда не обсуждали, будет ли это постоянная перемена или мы будем жить так, пока не почувствуем, что им безопасно вернуться домой. А учитывая недавнее развитие ситуации с Леви и Сетом, я решил, что сделал верное предположение, решив, что, как только они оба окажутся за решеткой, все вернется на круги своя. И был бы разочарован — мне нравилось делить с ними пространство, как и Элевен. Но, конечно, я бы уважал решение Рэй поступить так, как она считает нужным для себя и своего сына.

Но, услышав это сейчас, что она хотела остаться со мной, у меня на сердце стало легче, чем за последние дни — может быть, недели.

— Ты имеешь в виду, остаться с Солджером? — спросил Ной.

Рэй кивнула и ответила:

— Да. Если ты не против… и Солджер тоже не против, конечно.

Ной медленно кивнул, и его улыбка стала медленно расти. И когда это произошло, он выглядел как ребенок на Рождество, сияя так ярко, что осветил почерневшее небо.

— Да, — сказал он, обнимая меня за талию, — думаю, это хорошая идея.

Я крепче притянул Ноя к себе и улыбнулся ему.

— Я тоже.

* * *

Мы тихо и уютно, но быстро поужинали, прислушиваясь к низким, рокочущим раскатам грома вдалеке. Зловещие тучи разверзлись, как только мы вышли из закусочной. И смеялись, когда бежали под быстро увеличивающимися каплями дождя, подгоняя друг друга, пока мы с Рэй не запыхались, а Ной не был готов продолжать.

— Боже, какие же вы, ребята, старые, — пожурил он, прежде чем пробежать остаток пути по Даффодил-лейн.

Я взял Рэй за руку, переплетя наши пальцы, и запрокинул голову назад, чтобы почувствовать, как дождь бьет по моему лицу.

— Ты выглядишь счастливым, — тихо прокомментировала Рэй.

Я улыбнулся, пока мы шли.

— Я счастлив.

Рэй улыбнулась, но в ее глазах читалось сомнение. Но это была правда. Даже несмотря на смерть матери и одинокого монстра, все еще таящегося в тени, я был по-настоящему, без сомнения, счастлив.

— Я люблю тебя, — прошептала Рэй, сжимая мою руку.

Мы прошли под фонарным столбом, и свет осветил сотни капель дождя, падавших на мокрую землю у наших ног. Я остановил нас и потянул Рэй за руку, притягивая к себе. Она громко рассмеялась, прижав руки к моей промокшей футболке, ткань прилипла к моей коже.

— Я тоже люблю тебя, Рейн, — сказал я, и у меня сжалось горло от этих слов. — И только благодаря тебе я счастлив. Благодаря тебе люблю свою жизнь. Вещи, о которых я никогда не думал, что они возможны, превратились в реальность, потому что ты есть в моей жизни. И знаю, что ты постоянно благодаришь меня за все. Но сейчас я благодарю тебя. За то, что ты открыла свой разум и дала мне шанс, когда все остальные отказывались, за любовь ко мне и за то, что подарила мне жизнь, о которой никогда не думал, что смогу жить. Я никогда не смогу отблагодарить тебя за это. Потому что я наконец-то победил.

Даже под дождем я видел, как заслезились ее глаза, когда Рэй сглотнула.

— Если ты выиграл, то и я выиграла, Солджер. И я бы сказала, что нам обоим очень, очень повезло, — прошептала она, убирая руки с моей промокшей футболки, чтобы обхватить мое лицо ладонями.

Рэй притянула меня к своим раскрытым, ждущим губам, чтобы поцеловать глубоко и страстно между каплями дождя под фонарным столбом на Даффодил-лейн. Она вцепилась руками в мои волосы, а я запутался в ее, наши рты раскрылись шире и углубили танец наших языков.

«Мне будет так этого не хватать», — подумал я, тут же содрогнувшись от одной только мысли об этом, и эта мысль проделала путь от моего мозга к сердцу, поселившись там, чтобы вызвать боль, которую поцелуй не мог ни затронуть, ни тем более стереть.

Рэй отстранилась, мгновенно оставив меня одиноким и жаждущим большего. Но ее глаза встретились с моими с обещанием.

— Думаю, нам нужно зайти в дом и разобраться с этим, — сказала она, медленно проводя пальцами от моего плеча вниз по груди, мимо пупка и прямо вдоль моей выпирающей эрекции, болезненно натягивающей молнию моих джинсов.

Я застонал, мгновенно отчаянно нуждаясь в ее прикосновении, как только Рэй убрала руку.

— Только если я сначала позабочусь о тебе, — сказал я, схватил ее за руку и повел домой, отчаянно пытаясь найти убежище от предупреждающих звоночков, живущих только в моем сознании.

* * *

Мои бедра двигались под ней, пока держал Рэй за талию, глядя в ее глаза, в которых была каждая мелочь, которую я когда-либо считал важной. Она вцепилась пальцами в мою грудь, оставляя следы от ногтей в форме полумесяцев. Ее губы приоткрылись, челюсть задрожала. В ее взгляде читалась мольба об освобождении, и я был бы проклят, если бы отказал ей.

Я скользнул рукой по ее талии и положил на ее бедро, потом надавил большим пальцем между ее ног. Кружил. Нажимал. Двигался целенаправленно