её задачи выполняются четырьмя отдельными логическими блоками. «Малфас» лишь один из них.

— Значит, пять коней в одной упряжке?

— «Лихтбрингт» заключает в себе основные вычислительные мощности и банки памяти. Он центральный компонент системы, если так можно выразиться, её ядро и мозг. Все остальные блоки выполняют роль его рук, причём каждая из них занята своим делом, для которого проектировалась.

— Ещё лучше, тело с четырьмя руками, — не без сарказма заметил Герти, — Могу себе представить, к какой путанице это приводит, особенно когда хочется поковыряться в носу…

— Никакой путаницы нет, сэр. Машина не совершает ошибок. Вся информация, которая в неё попадает, подвергается детальному анализу и коррекции. Ошибки полностью исключены тремя раздельными проверочными контурами. Машина попросту не умеет ошибаться.

Герти почувствовал себя уязвлено. Быть может, оттого, что сам был живым доказательством того, что ошибаться проклятая машина умеет самым наилучшим образом. Если бы не её ошибка, сейчас он носил бы данное ему судьбой и родителями имя.

«И слушал бы, как его выкрикивают надзиратели в местной тюрьме, — оборвал он сам себя, — Эта ошибка, если разобраться, спасла мою шею. Мне стоило бы быть благодарным этому механическому истукану и до конца дней потчевать его лучшим машинным маслом!»

— Так значит, «Малфас» ведает здесь архивами? — спросил он, уже не так едко.

Впрочем, технику его отношение было решительно безразлично. Он торопился закончить свою работу и отвечал без излишней охоты.

— Именно так, сэр. «Малфас» распоряжается огромными банками памяти, хранящим тысяч тонн мемокарт и сотни тысяч миль намагниченной проволоки. Это долгосрочная память «Лихтбрингта», его библиотека и архив в одном лице. Там содержится всё, что можно выразить в единицах информации, от огромной библиотеки классической литературы до материалов всех текущих дел и расследований.

— Полагаю, информация обо всех гражданах Нового Бангора хранится там же?

— Совершенно верно, сэр.

— Ну хорошо, а чем же заняты другие блоки? Ты сказал, их всего четыре. Значит, «Лихтбрингту» помогает ещё кто-то?

— Ещё имеются «Асмодей», «Фокалор» и «Набериус».

— Несуразные имена, — фыркнул Герти, — Стоило бы назвать их пристойней, раз уж речь идёт о самой умной машине в мире. К примеру, по именам величайших монархов прошлого, или мыслителей или…

— Так уж повелось.

— И чем занимается эта троица?

— У каждого из блоков свой круг задач. «Асмодей» курирует все процессы Коппертауна, все его заводы, цеха, фабрики и производственные процессы.

— То есть, следит за ними?

— Управляет, — лаконично ответил техник, проверяя, надёжно ли закрутил последний болт в терминале.

Герти уставился на техника с самым неподдельным изумлением.

— Позвольте! Управляет?

— Именно так, сэр. Фабричные процессы полностью автоматизированы. «Асмодей» контролирует всю технологическую линию, от температуры домны до скорости штамповки. Рабочие выполняют лишь вспомогательную работу. Переносят заготовки, убирают мусор, смазывают подшипники…

— Подумать только, машина помыкает людьми!

— В отличие от людей, эта машина не способна ошибаться, — с холодным достоинством заметил техник, которого беседа явно стала утомлять и который не собирался этого скрывать, — А кроме того, она не способна обманывать, воровать сырьё, завышать сметы, производить брак, фальсифицировать отчёты и жаловаться на непомерные нагрузки. В конечном итоге работа «Асмодея» оборачивается городу выгоднее.

— Но как же аварии? — не сдавался Герти, — Насколько я знаю, за последние два месяца там было около шести аварий! Это ли не свидетельство того, что ваша машина не справляется со своими обязанностями?

— Аварии были незначительны. И, кроме того, вызваны исключительно человеческим фактором. После каждой аварии мы досконально осматривали все контуры «Асмодея», он ни на шаг не отступал от производственного плана. Ошибаются люди, мистер Уизерс, машины вроде «Лихтбрингта» не ошибаются.

У Герти было на этот счёт своё мнение.

— А этот, как его, Фокамбор?

— «Фокалор». В его ведении порт Нового Бангора.

— Ага, — прикинул Герти, — Ведёт учёт складских товаров, руководит погрузкой и выгрузкой, составляет расписание и всё прочее в этом духе? Тоннаж, объём, понимаю…

— Не только. Ещё он занимается лоцией.

— В каком это смысле?

— В самом что ни на есть прямом, сэр. Досконально зная акваторию, все её течения, банки и отмели, «Фокалор» занимается помимо прочего тем, что прокладывает курс для кораблей, что заходят в порт. Он определяет безопасный маршрут для корабля данной осадки и тоннажа, после чего преобразует его в короткую цифровую команду. С помощью аппарата Попова он передаёт её на борт корабля координаты для курса, где её дешифруют и используют по назначению.

— Значит, вы дали отставку и лоцманам?

— «Фокалор» несоизмеримо надёжнее. По статистике, около сорока процентов катастроф и аварий в акватории порта происходят из-за небрежности или невнимательности лоцманской службы. Машина же избавлена от недостатков. Она не спит, не путает координат, не спорит с начальством и не обладает ложной самоуверенностью.

Герти отчего-то вдруг захотелось разорвать проклятую картонку с запросом пополам и швырнуть в корзину. Невольно вспомнился тот момент, когда он разглядывал Новый Бангор со спины неуклюжей качающейся «Мемфиды». Знай он, что курсом корабля руководит не обычный лоцман, какой-нибудь пьяный и хамовитый уроженец Уэльса, а неведомая механическая сущность, в чьих металлических венах вместо крови находится сжатый под давлением пар…

Герти невесело вздохнул, бросив взгляд в окно. Чего уж теперь рассуждать… Знай он, чем вообще обернётся его назначение на остров, бросился бы за борт ещё посреди Индийского океана и отправился бы вплавь до самых британских островов наперегонки с акулами, на зависть настоящему полковнику Уизерсу.

— Ну а чем занят ваш четвёртый цербер? Издаёт законы? Пишет эссе?

Техник, обтиравший руки ветошью, взглянул на Герти с откровенным презрением. С тем особым презрением, с которым инженеру железной дороги позволительно глядеть на дикаря в набедренной повязке, насмехающегося над неуклюжей металлической лошадью.

— «Набериус», сэр. Он занимается анализом долгосрочных перспектив. Опираясь на цифры, предсказывает всё, от биржевых котировок до погоды и урожая. И довольно успешен в этом.

— Личный Нострадамус Канцелярии?

— Можно выразиться и так, сэр.

Техник с удовлетворением посмотрел на плоды своего труда. Терминал был собран и выглядел безукоризненно. В отличие от техника, Герти вид этого металлического алтаря ничуть не порадовал. К «Лихтбрингту» он при первой их встрече проникся искренней антипатией. И даже теперь, после всего того, что узнал о возможностях машины, ощущение это не прошло, лишь окрепло.

Сложная, хитрая и самоуверенная машина, держащая весь город в стальной хватке своих механических пальцев. Быть может, ей удалось задурить голову служащим Канцелярии и даже Шарперу. Быть может, все настолько поверили в мощь логического титана, что доверили ему едва ли не весь город. Возможно, Герти был единственным человеком на всём острове, который доподлинно знал: машины тоже ошибаются. Даже такие грандиозные, как «Лихтбрингт».

Страстно захотелось приложиться к рифлёному медному боку ботинком, заставив самодовольный сверкающий от смазки аппарат издать жалобный стон вроде того, что издаёт потревоженная урна. Герти заставил себя сдержать этот неуместный порыв. Во-первых, невидимый паровой демон «Лихтбрингта», совершающий сорок математических операций в секунду, едва ли будет