Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, сударь… Надеюсь, что ценность цветочка аленького разумна и Вы не запамятовали, что был между нами договор о том, что мы дарим этот подарок от нас двоих и делим издержки пополам.
— Естественно. Подарок от НАС. Но окажите честь, не опошляйте наше общение вопросами о мирском. От этого я действительно могу заболеть! — вывожу лошадь под фонари у торца ее дома. — Вашу ручку, сударыня…
Помогаю спуститься.
С улыбкой подает мне руку для поцелуя.
— Встреча доставила мне удовольствие, сударь. Премного благодарна!
Целую пальчики, рывком притягиваю ближе.
— Мне Ваши благодарности ни к чему. Возьму позже натурой.
Оставляю поцелуй на шее. Отпускаю…
Моя вкусная девочка!
— Это мне?!? Он мой?… — голос затухает.
Мы стоим с Женей в дверях детской.
Ася разворачивается с удивленно распахнутыми глазами.
И почему-то начинает плакать навзрыд, закрыв пальцами рот.
Черт… Что не так?
— Жень?..
Женя улыбается.
Всё нормально? Такие эмоции? У барышень это бывает…
Старшая, конечно, вряд ли разрыдается от подарков. И мне приятно, что хотя бы младшая еще не испорчена мамой в этом смысле.
Женя присаживается, обнимая Асю.
— Дурёшка моя… Как назовем?
Растеряно моргает, шмыгая носом.
— Девочки, у нас сейчас свечи догорят.
— Что надо сказать?… — Женя тихонечко Асе.
— Спасибо… — дрожащим от слез голосом тянет та, глядя ей в глаза.
— А Олегу?…
— Спасибо, — обнимает меня за ногу, прижимаясь лицом чуть выше колена.
— Пожалуйста, Ася.
Отпускать не собирается.
— Пойдем?
Виснет как обезьянка, вставая на мою ногу.
— Так иди… катай меня!
— …холоп? — поднимаю бровь.
— Хо-лоп? — задумчиво повторяет Ася.
— Олег… — предупреждающе хмурится Женя.
— Отцепляйся, Ася, — тяну ее за руку в сторону. — Пойдем кушать торт.
Топя одним пальцем фигурки мультяшек в птичьем молоке, вторым Ася подцепляет шоколад и с причмокиванием облизывает.
— Ты тоже давай… — с набитым ртом.
— Я ложкой.
— Так вкуснее.
Болтает без умолку.
Женя молчалива…
Ее губы улыбаются. Только губы.
Меня доводит эта ее улыбка.
— Что не так, Женя?
— Всё так.
— Ты не ешь торт.
— Не хочется.
Ася перелазит мне на колени, целуя испачканными губами в щеку.
— Спасибо!
— Ася! — Женя подскакивает, грубовато стягивая ее с моих колен. — Не делай так больше.
Ася удивленно смотрит на нас. Садится обратно, продолжая отламывать пальцами шоколад.
— Же-ня… что?..
Молчит.
— Жень…
— Что — Жень? — взгляд исподлобья. — Туда сяду я и целовать тебя тоже буду я. — снижая голос. — Ведь это все для меня сделано. Чтобы меня удовлетворить. Опосредованно, конечно. Через Асю.
Да. Я боялся чего-то из этой серии, когда отпускал ее к мужу. А не того, что они лягут в одну кровать и будут играть перед родственниками в любовь.
Не ошибся.
— В чем претензия?
— Нет претензий. Есть просьба — не вводи ее в заблуждение.
— Объяснись.
— Комната очень красивая Олег. Оформление… этот огромный букет… единорог этот… торт… Подарки отца не были столь масштабными. И она не так сильно радовалась им. Но… «Он дал ей десять долларов, а ты двадцать. Она думает, что ты лучше, потому что дал ей больше, но у тебя было 200 долларов, а у него 10". Когда ты хочешь сделать что-то для меня, не используй Асю.
Сжатая и так хорошо контролируемая пружина во мне неожиданно дает сбой. Всё…
Какая-то часть моего сознания пытается сопротивляться, но … Такой уж я есть. На меня наступили и я жалю. Нет. Наступила. Растоптала.
— Ася… — перевожу взгляд на ковыряющую ложкой торт ее дочь.
А ведь я по-настоящему хотел сделать приятно этому ребенку.
— Ты поела?
— Да!
Поднимаю торт вместе с подносом. Открываю дверцу и отправляю его в мусорное ведро.
— Ты что? — Растеряно смотрит на меня Ася. — Это же мой?… Мамуля не попробовала…
Глаза наливаются слезами, голос сходит на писк и всхлипы.
— Все, что не съедено сразу, должно быть выкинуто, Ася. А мамуле торт не понравился.
Мы смотрим с Женей вдруг другу в глаза. Ее губы сжаты. Она знает — нельзя сейчас разговаривать со мной. Нельзя парировать, успокаивать, перечить, прикасаться. Я буду ломать. Носы, стены, психику, души… Нельзя.
Что же ты сидишь, Женя? Когда я не опасен, ты, как очумевшая летишь, защищать ее от меня по поводу и без, а когда надо — ты подставляешь ее под удар, ставя между нами?
Уведи!
Ася рыдает. Женя медленно встает из-за стола. Берет за руку. Уходят в детскую.
Этого ты хотела Женя? Приятно подтверждать свои негативные ожидания обо мне?!
Сволочь я?! Да.
Гигантских усилий над собой мне стоит остановиться и не выкинуть с балкона остальные подарки.
Мне нужно кого-нибудь убить. Хочу крови.
В пороге моя спортивная сумка с формой. Не собирался сегодня в спортзал. Да уже и поздно… Накидываю куртку. В пороге замираю, в отражении зеркал Женя. Разворачиваюсь.
— Куда ты, Олег?
— Я не отчитываюсь перед женщинами в своих движениях. Займись ребенком.
В ее глазах процессы ядерного распада. Меня обливает радиацией. Но мне плевать сейчас. И только очень глубоко где-то неуловимо на краю моего сознания орет сигнализация.
Отворачивается. Пауза в пару секунд… уходит.
Забираю ключи, замыкаю дверь.
Нет, ты не выйдешь отсюда сегодня. Будь любезна доесть до конца то, что «подала на наш стол». Меня же ты отравила!
— Олег Андреевич, Вы — поздно. Через полчаса закрываемся.
— Задержись немного. Пожалуйста.
Кладу на стол администратору купюру.
На ринге спарингуются. Мне сегодня не туда. Люди здесь не при чем.