Побежал петушок к иве, снял веночек с ветки и принес его кневесте, а невеста дала ему за это красного шелку; шелк отнес он к колодцу, атот дал ему за это водицы.

Принес петушок водицу курочке, а курочка тем временемзадохнулась и лежала мертвая, без движения.

Тут уж петушок так разогревался, что стал громко-громкокричать, и сбежались к нему все звери, стали курочку оплакивать.

Шесть мышек состроили повозочку, в которой бы можно былосвезти курочку до могилы; когда же повозочка была готова, они сами в нее ивпряглись, а петушок на той повозочке правил.

На пути встретили они лисицу. "Куда это ты едешь,петушок?" - сказала она. "Да вот собираюсь хоронить своюкурочку". - "Нельзя ли и мне с вами вместе ехать?" -

Пожалуй, сзади можешь сесть,

Не то лошадушкам не свезть.

Так и присела лисица сзади, а за нею - и волк, и медведь, иолень, и лев, и все лесные звери.

Так добрались они до ручья. "Как-то мы тутпереправимся?" - спросил петушок.

А на берегу ручья лежала соломинка, которая сказала:"Вот я поперек ручья протянусь, так вы можете по мне переехать". Ночуть только шесть мышек вступили на этот мостик, соломинка переломилась и вводу свалилась, и все мышки в воде потонули.

Тогда опять пришла беда, и всех из беды захотела выручитьголовешка: я, мол, достаточно велика, я через ручей перекинусь, а вы через меняи переезжайте.

Но на беду, головешка как-то неловко коснулась воды,зашипела, потухла - и дух из нее вон!..

Увидел все это камень, сжалился, захотел петушку помочь иперевалился через воду. Пришлось петушку на себе тащить повозочку через камень,а когда он ее перетащил и вместе с мертвой курочкой очутился уж на другомберегу, вздумалось ему и тех перетащить, что позади повозки сидели...

Но их оказалось слишком много: повозка с ними откатиласьназад, и все вместе рухнули в воду и потонули.

Остался петушок опять один-одинешенек на берегу с мертвоюкурочкою, выкопал ей могилку, опустил ее туда, а поверх могилки насыпал холмики на тот холмик присел, и горевал по курочке до тех пор, пока сам не умер...

Так все они и покончили с жизнью.

Сестрица с братцем играли у колодца. Играли, играли, да исвалились в него. А на дне его жила русалка. И сказала она: "Вот вы ко мнепопали, должны хорошенько поработать", - и увела их с собою.

Девочке дала она прясть спутанный, плохой лен, да сверх тогоприказала ей носить воду в бездонную бочку, а мальчику велела рубить дерево тупымтопором; пища же их состояла Аз одних клецок, крепких, как камень. Деткам всеэто наконец так надоело, что они, выждав воскресенье, когда русалка отлучиласьв кирху, бежали из ее дома.

Когда русалка увидела, что птички улетели, и погналась заними, дети заметили ее еще издали, и девочка бросила позади себя щетку; из тойщетки выросла щетинистая гора с тысячами тысяч игл, и русалка с великим трудомперебралась через ту гору.

Тогда мальчик бросил позади себя гребешок, и из тогогребешка выросла гребнистая гора с тысячами тысяч острых зубцов; однако жерусалка и через ту гору перебралась.

Тогда девочка бросила на дорогу зеркальце, оно превратилосьв зеркальную гору, такую гладкую, что русалка через нее не могла перелезть.

"Дай-ка я домой схожу за своим топором, - подумала она,- да ту гору пополам рассеку".

Но пока она домой ходила да гору зеркальную рассекала, детидалеко от нее убежали, и русалке опять пришлось одной сидеть в колодце.

Жил некогда на свете дряхлый-предряхлый старичок; зрение унего слабело, и слух тоже, и ноги ступали нетвердо. Сидя за столом, он едва могдержать ложку в руках, расплескивал суп по скатерти, да случалось иногда, чтосуп у него и изо рта капал на стол.

Его сыну и невестке было противно смотреть на старика, ипотому-то старый дед должен был наконец переселиться из-за стола в особыйуголок за печкой, где ему стали давать кушанье в небольшой глиняной мисочке, даи то не вдоволь.

Тогда он с грустью стал из своего уголка поглядывать настол, и глаза его бывали влажны от слез.

Случилось однажды, что его слабые, дрожащие руки не смоглиудержать и глиняной мисочки - она упала на пол и разбилась.

Молодая невестка стала его бранить, а он не отвечал ей нислова и все только вздыхал.

Взамен глиняной мисочки они купили старику деревянную чашкуза пару геллеров.

Вот и сидели они так-то, и видят, что маленькийчетырехлетний сын их, сидя на полу, сколачивает какие-то четыре дощечки.

"Ты что это там делаешь?" - спросил его отец."Я сколачиваю корытце, - отвечал ребенок, - из того корытца стану кормитьбатюшку с матушкой, когда вырасту".

Тогда муж и жена поглядели друг на друга, расплакались,тотчас же опять пересадили старого деда к себе за стол и уж постоянно обедали сним вместе, не говоря ему ни слова даже и тогда, когда он что-нибудь проливална скатерть.

Велась некогда большая война, и когда окончилась, многиесолдаты получили отставку. И Брат Весельчак тоже получил отставку вместе сдругими, а при отставке - небольшой казенный хлебец да четыре крейцера навыход.

   Побрел Брат Весельчак путем-дорогою и повстречался емуСвятой Петр в образе нищего и попросил милостыни. Тот отвечал ему: "Э-э,миляга, что мне и дать-то тебе? Был я в солдатах и выпущен вчистую: и всего-тоу меня за душою казенный хлебец да четыре крейцера... А как и те выйдут,придется и мне точно так же просить милостыню, как ты просишь... Однако же дам,что могу".

Затем он разделил хлебец на четыре части и одну из них далСвятому Петру, добавив к хлебу и крейцер.

Поблагодарил его Святой Петр, пошел далее и в образе другогонищего сел на пути солдата; когда тот поравнялся с ним. Святой Петр опятьпопросил у него милостыни. Брат Весельчак опять повторил ту же речь и опятьподал ему четверть хлебца и крейцер.

Поблагодарил его Святой Петр, пошел далее и в третий раз вобразе нищего сел при дороге, и опять обратился к Весельчаку с тою же просьбою.Весельчак и в третий раз дал ему третью четверть хлебца и третий крейцер.Святой Петр его поблагодарил, а добряк пошел далее, и осталось у него в запасевсего четверть хлебца да один крейцер.

С этим запасом зашел он в гостиницу, съел свой кусок хлеба,а на крейцер спросил себе пива.

Затем пошел дальше путем-дорогою, а навстречу ему вышелопять Святой Петр в образе отставного же солдата и заговорил с ним:"Здорово, товарищ! А что, не найдется ли у тебя куска хлеба в запасе дахоть крейцера на выпивку?" - "Где мне это взять? - отвечал Весельчак.- Выпущен я вчистую, и за службу получил только казенный хлебец да четырекрейцера! На пути своем повстречал я троих нищих и каждому дал по четвертихлебца да по крейцеру. Последнюю же четверть я съел сам, зайдя в гостиницу, дана последний крейцер выпил. Теперь, брат, у меня пусто, и если у тебя тоженичего нет, то мы вместе можем отправиться просить милостыню". - "Нет,- сказал Святой Петр, - это пока еще не нужно; я кое-что смыслю в леченииболезней и сумею этим делом заработать, сколько мне нужно". - "Ну, ая в этом ничего не смыслю, - сказал Весельчак, - значит, мне и придется одномуидти нищенствовать". - "Э-э, пойдем со мною! - сказал Святой Петр. -Коли я что-нибудь заработаю, так поделюсь с тобою". - "Что ж, мне этона руку!" - сказал Весельчак.