— Тобой, Квадрат, любуюсь…

— Рома, ты что, снова на прикол сел? — послышался голос Федота. — Кончай, а… Ехать надо…

— Нет. Я не могу оторвать взгляд от этой картины. Не картина это, шедевр. «Черный квадрат» Малевича! — юродствовал Рома. — Вы только посмотрите, сколько мудрости в этой картине, сколько в ней глубины. Глубоко, глубоко, а смысла не видно… Бред сумасшедшего, «голый король» в развернутом виде…

— Ну вот, я у него еще и голый король, — не вытерпел Эдик. — Я тебе сейчас покажу голого короля… Дайте мне розги! Я этому королю по голой заднице, в развернутом виде…

Савельев вывалился из машины. Лозовой не стал ждать, когда тот дотянется до него, и широким шагом преодолел расстояние до «Волги». Она стояла метрах в десяти от джипа. Кулик за рулем, начальник впереди, Федот уже умостился на заднее сиденье. Туда же шмыгнул Рома.

— Ну я тебе сейчас! — Эдик потянулся за ним.

И в это время громыхнуло. Могучий смерч из пламени подбросил джип с бандитами в воздух. Огромной силы взрывная волна разметала его на куски.

Тряхнуло и «Волгу». Больше всех досталось Эдику. Ударная волна бросила его на землю. К счастью, на этом все и закончилось.

— Ничего себе «Черный квадрат»!

Он поднялся с земли и ошалело уставился на Лозового.

Рома тоже ничего не понимал. Он знал только, что его шутливое настроение спасло жизнь другу.

* * *

Облаву на Трутнева устроили по всем правилам ментовской охоты. И с вертолета увидели его джип. Но без него самого. Куда-то исчез бандюк, растворился в подмосковных лесах. Но поиски не закончились, они будут продолжаться, пока его не найдут.

— Где может скрываться Артур Трутнев? — спросил Степан бандита по кличке Квадрат.

В следственный изолятор к нему приехал, в его бессовестные глаза заглянул.

— А-а, Трутень. — Квадрат не вел себя вызывающе. Знал, с кем имеет дело. Но и душу распахивать не собирался. — Знаю такого, зону вместе топтали…

— И Москву вы вместе топтали, и Питер…

— Ну так, по одной земле ходим…

— Не ломай комедию, Витя. Тебе это не идет… Ты вместе с ним и тачки свинчивал, и братков столичных в расход пускал…

— Ничего не знаю, — отвернулся Квадрат.

Ему уже предъявлено обвинение в автомобильных кражах. Очень им и его подельниками муровская братия заинтересовалась. Его дело МУР в свое производство взял. Только, увы, все улики против него косвенные. Для содержания под стражей основания были, а вот на справедливый приговор суда надежды тускнели с каждым днем. Не кололся Квадрат. И его сообщники стойко держались. Степан слышал, что их даже били. И психологический прессинг по полному раскладу применяли. Но те стояли на своем твердо. «Ничего не знаем!» Словно кто-то сказал им, что нечем их намертво зажать в угол.

В конце концов их, возможно, расколют. Но это может случиться завтра. А Трутнев Степану нужен сегодня. Не будет Жанна спать спокойно, пока этот гад гуляет на свободе.

Из «бригады» Жлоба остались трое. Те, которых захватили в Битово. Остальным всем амба. Трое в машине сгинули вместе с компьютерным гением. Четверо вместе с самим Жлобом в машине подорвались.

— А ты знаешь, что со Жлобом случилось?

— А-а, Жлоб, — вяло протянул Квадрат. — Знаю такого. И с этим на зоне чалился…

— Да-да, Трутнев, ты и Жлоб — одна компашка, вместе преступления совершали…

— Напраслину возводишь, начальник…

— Так вот, Жлоба Артур замочил. На мине подорвал. Чтобы он его не сдал…

— Козел он, этот Артур, — процедил сквозь зубы бандюк.

— Так и я о том же… Ты мне только скажи, где может скрываться Трутнев…

— Не знаю… Ничего не знаю…

Квадрат снова ушел в свою раковину. И доставать его оттуда гиблое дело. Из Бутырки Степан уходил несолоно хлебавши.

* * *

— Привет, Макс!

Артур видел, как вздрогнул его давний кореш. И медленно повернулся к нему. Он из подъезда своего выходил. На работу спешил.

— Не узнаешь?

— Нет…

Артура и в самом деле трудно было узнать. Видок у него не очень. Брюки кримпленовые старые, рубаха шелковая по швам расползается, на голове кепка — когда-то белой была. Очки солнцезащитные, «капельки» — такие в начале восьмидесятых крутые модники носили. В руке авоська, в ней бутылки. На бомжа он не похож, но за опустившегося алкаша его принимали все. Тихонький такой пьяница. Он ходил по московским улицам с низко опущенной головой, как будто бутылки пустые выискивал. Менты постовые если видели его, то с презрением смотрели ему вслед.

— Это я, Артур…

— Трутень?.. Ты какой-то не такой…

Последний раз они виделись весной девяносто третьего. В тот день, когда он увел от него Жанну. Тогда Артур выглядел по-другому. Но сейчас он гораздо богаче. И его тусклый вид — лишь маскарад. Ему бы за границу смотаться, а там у него на счетах миллионы. Но нужно переждать гиблую пору. Отсидеться. Поэтому ему нужен Макс. Некуда ему больше податься.

— Да все нормаль, Макс. Так надо… Ну чего встал? Пошли к тебе, водочки вмажем…

— Какая водочка? — сморщился Макс.

Он тоже изменился. Никакого спортивного костюма и в помине. Черные брюки, белая рубаха, брюшко нагулял, щеки наел. Весь такой холеный, лощеный. Наверняка расширил свой бизнес. И зажрался.

— Макс, я к тебе как к брату пришел. Меня менты пасут, спрячь. Я в долгу не останусь…

Артур вытащил из заднего кармана брюк десять стодолларовых купюр. Богатство, совершенно не вязавшееся с его убогим видом.

— Это только за первые три дня… Спрячь, Макс… — Просительный тон голоса сменился на требовательный и угрожающий: — Спрячь, Макс, а не то…

Макс стушевался.

— Ладно, спрячу… Только не дома. У меня ведь жена, дети… Давай ко мне на дачу… Там тебе будет в кайф… Побудь пока здесь…

Артур сел на лавочку, опустил голову и бутылками в авоське о землю дзинь-дзинь. Алкаш играет — самое большее дворник метлой его погонит, но не менты.

Потянулось ожидание. Макс вроде как за машиной в гараж направился, а вдруг ментам звякнет… Но вряд ли, Макс трус. Трус, который пытается сойти за крутого. Такие с ментами не дружат. Хотя разве можно все предугадать…

Подъехала машина. Новенький «Ниссан-Максима», европейский вариант. Плавно опустилось стекло, показалась голова Макса.

— Садись…

Артур не заставил себя ждать.

* * *

Жанна приросла к его дому. Нравилось ей в его квартире или нет, но она не хотела ее покидать ни под каким предлогом.

«Здесь я чувствую себя в безопасности, — говорила она. — И я не уйду отсюда…»