Но Труди услышала и его. Она проснулась, увидела темную фигуру возле туалетного столика и уже набрала было в грудь воздуха, чтобы закричать, но в ту же секунду Гарри подскочил к кровати и зажал ей рот.

– Это я, Гарри, – шепнул он.

Труди схватила его руку и отлепила от своего лица. На губах у нее осталась какая-то влага. Включив прикроватную лампу, девушка увидела, что это кровь из ладони Гарри.

– Тихо, ничего не говори, ребенка разбудишь, – сказал он и стер с ее лица кровь.

Труди посмотрела на ладони Гарри в многочисленных порезах:

– Где ты был? Я так ждала тебя! Что ты делал?

Гарри встал:

– Где полсотни, которые она тебе дала?

Труди собиралась спросить, зачем ему эти пятьдесят фунтов, но Гарри резко рубанул рукой воздух: никаких вопросов. Однако Труди догадалась сама:

– Вы не нашли деньги! А где Билл и Эдди?

Гарри как будто не слышал вопроса. Он взял ее сумочку и вынул оттуда пятьдесят фунтов плюс все, что оставалось от пособия на ребенка. Засунув деньги в карман, Роулинс перешел к своей тумбочке. К нижней стороне крышки скотчем был приклеен поддельный паспорт, который достал для него Билл. Теперь сборы были закончены. Гарри вышел из спальни.

Труди вылезла из кровати и побежала за ним:

– Ты куда, Гарри? Куда ты собрался? Ты же не оставишь меня одну?

Гарри мотнул головой, но Труди подбежала к входной двери и прижалась к ней спиной:

– Ты возвращаешься к Долли? Ты все еще любишь ее или дело в деньгах?

Гарри встал к ней лицом к лицу и процедил:

– Не называй при мне этого имени. Ее больше нет… и не будет!

Труди вцепилась в него:

– А деньги? Что с деньгами?

Гарри оттолкнул ее в сторону и открыл дверь. Труди повисла на его локте:

– Я тебя так люблю, Гарри! Пожалуйста, останься. Ты нужен мне… Я люблю тебя.

Он крепко обнял ее и прижал к своему плечу ее лицо, потому что Труди начала плакать. Потом Гарри поднял голову Труди за подбородок и, глядя в глаза, прошептал:

– Знаю, но остаться не могу. Мы были в доме. Там нет ни Долли, ни денег. Потом заявилась полиция, и началась свистопляска. Эдди и Билл арестованы, а ты сама понимаешь: кузен быстро расколется, стоит на него чуть-чуть поднажать. У меня нет выбора. Я должен уехать.

Труди начала выть, и Гарри опять зажал ей рот рукой:

– Я вернусь за тобой, обещаю, но пока мне нужно побыть одному.

Он вышел на лестничную площадку. Труди, всхлипывая, тащила его за куртку обратно в квартиру. Гарри остановился и оттолкнул ее рукой.

– Не пущу тебя! Я не отпущу тебя! – голосила Труди.

Гарри сильно сжал ладонью ее лицо:

– Ребенок – мой? Точно?

Труди сморщилась от боли.

– Конечно твой, – сказала она, глядя в его беспощадные глаза.

– Смотри мне. Я вернусь за вами обоими.

Гарри отвернулся. Труди так впилась в него, что Роулинсу пришлось с силой вырывать свою руку. Девушка потеряла равновесие и упала на спину, стукнувшись головой о стену.

Роулинс побежал вниз по лестнице и даже не обернулся посмотреть, цела ли Труди. А она, борясь с тошнотой, подползла к перилам.

– Гарри, сволочь ты такая! – завопила Труди. Ей удалось подняться, и она смотрела вниз в лестничный пролет. – Ты бежишь к ней! Ну и давай беги к своей Долли! Она всегда вертела тобой, как шея головой, а ты и не догадывался!

Плюхнувшись на ступеньки, Труди заплакала навзрыд.

Из квартиры этажом ниже вышла миссис Обебега и посмотрела наверх.

– У вас все в порядке? Миссис Нанн, что с вами? – спрашивала она, поднимаясь к Труди по лестнице.

Вдруг с первого этажа послышался треск ломающегося дерева – дверь парадной распахнули пинком так, что она впечаталась в стену. Потом по лестнице застучали тяжелые ботинки.

Рейд возглавлял сержант Фуллер. Адрес Джимми Нанна был едва виден на пропитавшейся кровью смятой бумажке, которую дал ему Резник. При виде Труди, рыдающей на ступенях, Фуллер помахал перед ней ордером и, не останавливаясь, побежал дальше.

– Где он? – крикнул сержант через плечо. – Отвечайте немедленно, где он?

– Он ушел… ушел… А вы убирайтесь отсюда! Убирайтесь! – вопила Труди, впадая в истерику.

Из квартир выходили жильцы; дом сверху донизу наводнила полиция. Фуллер вернулся к Труди и пытался поднять с пола, ухватив за халат. В квартиру ворвались полицейские. Один из них ногой открыл дверь в спальню и разбудил ребенка, который немедленно захныкал.

Фуллер взял Труди за локоть и потащил к двери:

– Где Джимми? Вам лучше сразу все рассказать, миссис Нанн, или я вас арестую.

Как будто со стороны Труди услышала свой смех. Смех безумного человека. Сквозь него пробивалась только одна фраза:

– Я ничего не знаю. Я ничего не знаю. Я ничего не знаю.

В аэропорту Рио очереди на паспортный контроль казались бесконечными. Долли и Ширли стояли в разных очередях и ни разу даже не обменялись взглядами. Долгое ожидание раздражало пассажиров, но в ответ на любые проявления недовольства бразильские пограничники работали еще медленнее.

Наконец Долли и Ширли, каждая своим путем, перешли в зону выдачи багажа. Там некоторые пассажиры уже катили и тащили свои чемоданы на таможенный досмотр. В просторном помещении было зябко, динамики изрыгали однообразную самбу, и это вкупе с возбужденным говором бразильских пассажиров и длительным перелетом превращало прохождение таможни в пытку.

Среди людей, которые пробирались к своему багажу на ленте конвейера, Ширли заметила светлые волосы Долли. У единственного выхода из зала выдачи багажа стоял длинный стол с таможенником у каждого края, и еще два таможенника охраняли проход. Все они были вооружены и следили за пассажирами как ястребы. Несмотря на прохладу, Ширли прошиб пот. Она тоже пошла к багажной карусели.

Стоя у ленты в ожидании своих чемоданов, Ширли поглядывала в сторону таможни. Там выстроилась очередь из тех, кто получил багаж и хотел выйти из аэропорта. Сердце Ширли тревожно забилось: осматривали все чемоданы подряд. Стол был завален разнообразными предметами одежды, а пассажиры и таможенники громко пререкались. Ширли опять нашла взглядом Долли, протиснулась к ней и встала за ее спиной.

– Они обыскивают всех. Нельзя идти туда с деньгами, – прошептала Ширли прямо в ухо Долли.

Та не обернулась.

– Ты знаешь, что делать. И отойди от меня немедленно.

В этот момент на конвейере появился один из их красных чемоданов, но пока женщины не могли разглядеть, какого цвета на нем бирка. Они стояли и ждали, чтобы чемодан подъехал поближе, как вдруг чья-то рука схватила его и стащила с карусели. Долли уже открыла рот, чтобы возмутиться, но Ширли успела остановить ее незаметным тычком в ногу. С рюкзаком за спиной и с красным чемоданом в руке Чарльз радостно улыбался Ширли: