Действуй, когда Вселенная открыта. Когда она закрывается — отдыхай.

Я никогда раньше об этом не слышал. Я в жизни не курил травку, не нюхал кокаин и не глотал никакие таблетки. У меня были анализы, как у велогонщика перед «Тур де Франс», я разве что мог позволить себе иногда водку с клюквенным соком. Поэтому когда моя подруга Вероника заговорила об этом, я вежливо улыбнулся и ответил:

— Нет, спасибо. Я с наркотиками дел не имею.

— Я тоже, — сказала она. — Аяуаска — не наркотик. Это лекарство.

Я знал Веронику много лет. Мы никогда с ней не спали, но ругались как страстные любовники. Мы могли сцепиться по любому поводу. Меня выводил из себя ее пессимизм, а ее, наоборот, бесил мой оптимизм. Но нам обоим не приходило в голову просто пообщаться с кем-нибудь другим. Наверное, мы проверяли друг на друге свои соображения насчет жизни. Мы никогда друг другу не уступали, поэтому если идею не удавалось разнести в пух и прах, она имела право на существование.

Но в тот раз что-то изменилось. Ее взгляд стал другим, в ее поведении на смену сопротивлению пришла гибкость. У нее было трудное детство, и я уверен, что это сыграло свою роль, сделав ее воинственной. Но теперь она вдруг стала спокойной, стабильной, и — я это чувствовал — счастливой. Она была полна новых идей и энтузиазма, как человек, который побывал в каком-то невероятном месте и полностью преобразился.

Я заслушивался каждым ее словом. Она стала необычайно мудрой. Ее сердце всегда было закрыто и непроницаемо для внешнего мира, но теперь оно открылось и потеплело. В прошлом я сам себе казался ее родителем, который с боем пытался вернуть ее в реальный мир. А теперь я чувствовал себя Мэттом Деймоном, который слушает Робина Уильямса в фильме «Умница Уилл Хантинг». Она полностью завладела моим вниманием. Я был заинтригован. Мне было очень интересно.

— Рассказывай, что ты сделала. Я тоже должен попробовать, — потребовал я.

Вероника усмехнулась как учитель, который говорит с учеником. Она помолчала, а потом попыталась объяснить необъяснимое.

— Аяуаска изменила мою жизнь.

— Как она работает?

— Это церемония, которая длится от заката до рассвета. Традиционно она проходит в джунглях Южной Америки, в наши дни чаще всего в Перу. Но где бы она ни проходила, ее проводит шаман. Все начинается с того, что ты пьешь самый отвратительный чай, который только можешь себе представить. Где-то через час напиток начинает действовать, и тогда…

Она покачала головой и вздрогнула, как будто видела то, что никогда уже не сможет развидеть.

— Что тогда?

— Ну… ты оказываешься заключен в собственном сознании.

— Ой, это вообще не круто.

— Лекарство начинает действовать прямо на твои проблемы. Оно показывает их тебе, заставляет тебя посмотреть на них, прожить их и в конце концов исцелить их. Я никогда тебе этого не рассказывала, но в ранней юности я сделала аборт. Это было самое тяжелое решение в моей жизни. Мысли об этом не давали мне покоя и мешали жить — я много лет ходила к психотерапевту, но так и не смогла избавиться от вины.

На церемонии аяуаски я встретила своего ребенка. Он был в раю. Он был таким счастливым, таким славным, таким прекрасным. Я рыдала и оправдывалась много часов подряд. Он простил меня и даже попросил дать ему имя. Я назвала его Зионом. И вот так, за одну ночь я избавилась от огромного груза вины.

Я почувствовал, что она хочет поделиться опытом, но отчего-то сомневается.

— Это охренительно тяжело, — сказала она наконец. — В конце тебя ждет откровение и исцеление, но к нему придется идти самыми мрачными тропами твоего сознания. Это ужасно, но это поможет тебе найти то, что ты ищешь.

Аяуаска — это «священный отвар». Его тысячелетиями использовали племена аборигенов в амазонских джунглях в ходе духовных церемоний и шаманских ритуалов. Это что-то вроде чая из коры и стеблей тропической южноамериканской лианы. Иногда туда добавляют и другие психотропные растения.

Его название происходит из языка кечуа, где «ая» означает «дух», а «уаска» — это «лиана» (целиком переводится как «лиана духов»). Аяуаска содержит меняющий сознание компонент диметилтриптамин (ДМТ) и считается священным лекарством, которое используют для духовного поиска, а не для развлечений.

Исцеляющие свойства аяуаски в настоящее время используются для лечения посттравматического стрессового расстройства, наркотической зависимости, депрессии и тревожности, наряду с другими физическими и психологическими заболеваниями.

Я не одобряю и не предлагаю использовать аяуаску или любую другую субстанцию без разрешения врача и без наблюдения специалиста. Я долго сомневался, стоит ли мне вообще рассказывать о моем опыте с аяуаской в этой книге — и пишу здесь о нем только потому, что это правдивая часть моей истории.

В помещении было темно. Это была маленькая хижина — одна комната да туалет. Из маленькой колонки в углу негромко доносились древние перуанские племенные напевы и священные мелодии. Стены покрывали изображения божеств. На деревянном алтаре были разбросаны самодельные инструменты. Пол устилали одеяла, подушки, матрасы и коврики.

Там жила шаман. Ее звали Беата, на вид ей было лет сорок пять. Она показалась мне похожей на Мерил Стрип (если бы Мерил Стрип в свой двадцать первый день рождения переехала в Перу, чтобы изучать ботанику и духовные исцеляющие практики). Она вручила мне ведро и небольшую глиняную чашку.

Запах аяуаски снимал все вопросы о предназначении ведра.

Беата заняла свое место перед алтарем. Мы перебросились всего несколькими словами, и мне захотелось предупредить ее, что я никогда ничего подобного не делал. Основные инструкции я выполнил: никаких лекарств, наркотиков или алкоголя за две недели, ничего не есть после двух часов в назначенный день, ничего не пить после пяти. Явиться надо было в полвосьмого в свободной одежде. Церемония начиналась в восемь. Но мне как-то хотелось, чтобы шаман говорила побольше. Дело-то серьезное, нельзя вот так пускать все на самотек. Эй, дамочка, я тут немного зассал, если вы не заметили.

— Я так-то ничего не знаю о аяуаске, — сказал я. — Только немножко читал. Разве вы не будете проводить инструктаж или ориентацию?..

Беата улыбнулась как учитель, который говорит с учеником.

— Нет, — мило ответила она.

Этот ответ меня, мягко говоря, не удовлетворил.

— Мне просто хотелось бы знать конкретно, как… и чего мне следует ожидать, — промямлил я.

— Лиана направит тебя, — сказала Беата успокаивающим тоном. — Просто доверься ей. Позволь ей себя вести. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе пройти этот путь.

— Это я понял, — сказал я, ничего не понимая. — И что мне делать дальше?

Она показала на рыжую глиняную чашку.

— Как только будешь готов…