играет в «Кэнди краш», но при их появлении он тут же выключил экран.

– Готово. Приятного дня.

– Вам того же, – сказал Бингли. – Тихое у вас место. Надо отметить: очень красивое. Вы, наверное, прирожденный садовод?

– Хотелось бы. Это все Дарби Макрей и ее ребята из «Хай Кантри Лендскейпинг». Мы оставили вам новый буклет, он на доске вместе с чеком. Если что-то надо – звоните.

– Обязательно. Когда допишу положенное количество страниц, покатаюсь на каяке.

– В таком случае не забудьте про купон на скидку. Он в папке для гостей. Удачной вам работы.

Броуди с трудом вытерпел, пока они сядут в машину и мать заведет двигатель.

– Ага, работает он…

– Броуди Майкл Келлер!

– Я серьезно, мам! Он на ноутбуке играл в «Кэнди краш».

– О господи, Броуди, ну, значит, решил отвлечься, пока мы заняли дом.

Броуди не сдавался.

– Какой он писатель, если думает, что Вирджин Флауэрс – это телесериал?

– Даже писатель не обязан знать всех современных авторов.

Броуди покачал головой, пока Эмили везла их к следующему бунгало.

– Нет, мама. Дело в другом. Он же учитель английского, верно? Преподает в колледже. Так вот, я завел разговор про «Консервный ряд» и про «К востоку от рая» – у него на столе лежали «Гроздья гнева», – а он вообще не понял, о чем речь.

– Конечно, понял.

– Нет.

Эмили остановилась возле следующего бунгало, и Броуди, ужасно взволнованный повернулся к ней.

– Он не понял. И если он преподаватель литературы и вдобавок писатель, почему у него в доме только одна книжка?

– Может, у него электронная читалка.

– Ее нигде нет. Кроме того, он… он пялился тебе на задницу, когда ты пошла убирать спальню.

– О господи! Надо срочно звонить отцу, пусть его арестуют!

– Это был очень нехороший взгляд, – пробормотал Броуди. – Очень нехороший.

– Броуди, нам не обязательно должен нравиться каждый гость. Наша задача – принять его и оказать положенные услуги. Сейчас очередь Кемпбеллов. Четыре человека, в том числе двое маленьких детей. Учти, работы предстоит немало.

Броуди не успокоился. Если мать его не понимает, возможно, поймет отец?

Они убрались еще в трех бунгало – у Кемпбеллов определенно было грязнее всего, – потом он на велосипеде поехал в город. Добрался до вокзала, но там замешкался.

Отец, конечно, его выслушает, только, скорее всего, вечером расскажет матери, после чего ему прочитают нудную лекцию.

Может, лучше заехать не к отцу, а к кому-нибудь другому? Близкому человеку, имевшему дело с преступниками и способному видеть их насквозь? Который нынче работает юристом?

Броуди развернулся и поехал к конторе Зейна.

Здание выглядело вполне пристойно. Сам Броуди не видел художеств Клинта, но друзья присылали ему фотографии.

Клинт был как раз из тех преступников, с которыми работает отец, Сайлас и Зейн. Теперь он мертв, так что с ним хлопот намного меньше.

Броуди оставил велосипед у входа и зашел. Миссис Картер подняла от компьютера голову – уж она-то наверняка не играла в детские игры.

– О, здравствуй, Броуди.

– Здравствуйте, миссис Картер.

– Проблемы с законом?

Броуди улыбнулся, потому что от него этого ждали.

– Пока нет. Я хотел поговорить с Зейном.

– Тебе повезло. У него перерыв. Заходи.

Из задней комнаты с толстой папкой в руках вышла Гретхен. Она была очень хорошенькой, но, в отличие от Бингли, Броуди не стал пялиться на ее задницу.

– Привет, Броуди.

– Привет. Я к Зейну.

– Отлично. Передай ему, пожалуйста, что я сделала копии, которые он просил.

– Хорошо.

У дверей кабинета он на секунду замешкался. Зейн сидел за столом и хмуро глядел в экран. Наверняка там тоже не игрушки.

Броуди постучал костяшками по дверному косяку.

– Привет.

– Привет.

Броуди отметил про себя, что Зейн тут же оторвался от своих занятий. Многие взрослые делают вид, будто говорят с тобой, а сами думают о проблемах. Даже родители иногда так поступают, если не сказать им, что это очень-очень важно.

– Я хотел бы с тобой поговорить.

– Конечно. Садись. Что-то случилось?

– Если честно, не знаю. Пока не понял. Мама меня не слушает. Просто… мать Дженни сломала лодыжку…

– Слышал. Точнее, Морин слышала, значит, и я тоже.

– Очень жаль ее, конечно. В общем, мне пришлось помогать маме с уборкой, потому что Дженни занята. Не то чтобы я был против, но когда сам буду вести дела, то найму помощников. В общем, мы убирались в бунгало, где живет один парень, который назвался преподавателем английской литературы и якобы пишет книгу.

– Якобы?

Да. Зейн слушал очень внимательно.

– Да. Именно. Если бы у тебя на столе лежали «Гроздья гнева», а я сказал, что мне больше нравится «Консервный ряд», что бы ты ответил?

– Я бы ответил, что «Гроздья гнева» считаются шедевром, однако ты, пожалуй, прав. Хотя мне самому больше нравится «Квартал Тортилья-Флэт».

– Эту я не читал. Но… вот видишь? Ты бы сказал что-нибудь про книги, а не отделался пустой фразой. Если бы ты преподавал английскую литературу, тебе было бы о чем поговорить.

– И снова ты прав. Возможно, он просто не захотел с тобой разговаривать. Или удивился, что подросток читает столь серьезные книги. Не все любят болтать с незнакомцами.

– Он сам первый завел разговор. Мол, «как дела, здоровяк». – Броуди демонстративно скривился. – Терпеть такое не могу. Никакой я не здоровяк. Еще бы по головке погладил.

– Ладно.

Мальчик, оказывается, любит детективы и, надо сказать, делает интересные выводы. Зейн откинулся на спинку стула, качаясь на задних ножках.

– Ясно. Насчет тебя он ошибся. Что еще?

– Ну, перед тем как мы заговорили про книги, он пялился на мамину задницу.

– Вот здесь, пожалуй, я его оправдаю, приятель. Я и сам, знаешь ли, частенько пялюсь на женские задницы. Увы, ничего не могу с собой поделать.

– Не в этом смысле. У него был… – Броуди стало неуютно, по шее пополз жар. – Очень нехороший взгляд. Словно… В общем, я обрадовался, что был вместе с ней и мама не осталась с этим типом наедине.

Зейн мигом забыл про шутки.

– Если у тебя плохие предчувствия, значит, сделаем так, чтобы твоя мама больше не ходила к нему одна.

Броуди встрепенулся, забывая про смущение.

– Ты мне веришь?

– Я верю, что ты почувствовал неладное, этого достаточно.

– Еще кое-что по мелочи. Когда он сделал вид, будто не слышал про «Консервный ряд», я сказал, что мой брат – в смысле, ты – подсунул мне Вирджина Флауэрса, поэтому в последнее время я подсел на Сэндфорда.

– А, чертов Флауэрс… Отличные книги.

– Ага. И что он мне ответил? Что не смотрит телевизор – хотя телик в тот