только смысле Слово подобно Отцу, то следует, что и ангелы и иныя высшия нас существа, начала, власти, престолы, господства, даже видимыя твари, солнце, луна и звезды, подобно Сыну, суть также сыны, и о них должно сказать, что они и Отец едино суть, и каждое из этих существ есть образ Божий и Слово Божие. Ибо чего хочет Бог, того же хотят и они, не разногласят ни в суждениях, ни в велениях, но во всем покорны Сотворшему. Они не пребыли бы в своей славе, если бы и сами не желали того, чего хочет Отец. И тому, кто не пребыл в этом согласии, но пренебрег им, сказано: како спаде с небесе денница восходящая заутра? (Исаии. 14, 12) В таком же случае почему Сей один есть единородный Сын и Слово, и Премудрость? И почему при таком множестве подобных Отцу Он один есть образ? Ибо и из людей найдутся многие подобные Отцу, много мучеников, а прежде них были апостолы и пророки, и еще прежде сих патриархи. Многие и ныне соблюли заповедь Спасителеву, сделавшись милосердыми, якоже… Отец, Иже на небесех (Лук. 6, 36), и сохранили сказанное: бывайте убо подражатели Богу, якоже чада возлюбленная, и ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас (Ефес. 5, 1, 2). Многие сделались подобными Павлу, как и он Христу (1 Кор. 4, 16). Однако же никто из них не есть ни Слово, ни Премудрость, ни единородный Сын, ни Образ, и никто из них не дерзнул сказать: Аз и Отец едино есма, или: Аз во Отце, и Отец во Мне. Напротив того, о всех сказано: кто подобен Тебе в бозех, Господи? (Псал. 85, 8), или: кто… уподобится Господеви в сынех Божиих? (Псал. 88, 7). О Нем же говорится, что один Сын есть истинный и по естеству образ Отчий. Если и мы созданы по образу, именуемся образом и славою Божиею (1 Кор. 11, 7), то опять сию благодать звания имеем не сами по себе, но потому что в нас обитает образ Божий и истинная слава Божия, то есть Слово Божие, ради нас сделавшееся напоследок плотию.

11) Поелику и такое мудрование еретиков оказывается неприличным и неразумным, то необходимо подобие и единство относить к самой сущности Сына. Если же понимать не в том смысле, то окажется, по сказанному, что Сын ничем не преимуществует перед тварями, и Он не будет подобен Отцу, уподобится же велениям Отца и отличен будет от Отца, потому что Отец есть Отец, а веления и учение суть Отцовы. Посему, если Сын подобен Отцу только по велениям и учению, то по словам их Отец будет Отцем только по имени, а Сын не будет неразнственным Образом, лучше же сказать, окажется вовсе не имеющим какого-либо свойства или подобия с Отцем. Ибо какое подобие и свойство у того, кто отличен от Отца? И Павел, который учит, подобно Спасителю, не подобен Ему по сущности. Посему еретики, мудрствуя так, обманываются.

Сын и Отец едино суть в том смысле, как это сказано. Сын подобен Отцу и от Самого Отца, как только можно разуметь и представлять себе Сына в отношении к Отцу, как можно разуметь сияние в отношении к солнцу. Поелику таково бытие Сына, то когда делает Сын, делающий есть и Отец, и когда Сын приходит к святым, приходящий в Сыне есть Отец, как Сам Он возвестил, говоря: приидем, Аз и Отец и обитель у него сотворим (Иоан. 14, 23). Ибо в Образе созерцается Отец, в сиянии пребывает свет. Посему, как сказали мы несколько выше, когда Отец дает благодать и мир, дает их и Сын, как выражает это Павел, пиша во всяком послании: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (1 Кор. 1, 3). Ибо одна итаже благодать, подаваемая от Отца в Сыне, как один свет в солнце и сиянии, и солнце светит посредством сияния. Так опять, молясь о фессалоникийцах и говоря: Сам же Бог и Отец наш и Господь Иисус Христос да исправит путь наш к вам (1 Сол. 3:11), Павел соблюл единство Отца и Сына. Ибо не сказал «да исправят» как о двоякой благодати, подаваемой двоими, но да исправит, желая показать, что Отец подает благодать чрез Сына. Злочестивые еретики, хотя могли бы при этом почувствовать стыд, но не хотят.

12) Если бы не было единства, если Слово не собственное рождение от Отчей сущности, как сияние от света, и Сын естеством далек от Отца, то было бы достаточно одного Отца, чтобы подавать благодать, не приобщая в даруемом к Сотворшему ни одной из тварей. Теперь же таковое даяние показывает единство Отца и Сына. Никто не станет молиться о приятии чего-либо от Отца и от ангелов или от какой-нибудь другой твари, никто не скажет: да подаст тебе Бог и ангел, но просит у Отца и Сына по причине единства и единаго даяния. Ибо даруемое дается чрез Сына, и что ни делает Отец, все делает чрез Сына. Потому и приемлющий имеет несомненную благодать.

Если же патриарх Иаков, благословляя внуков Ефрема и Манассию, сказал: Бог, Иже питает мя измлада даже до дне сего, Ангел, Иже мя избавляет от всех зол, да благословит детища сия (Быт. 48, 15, 16), то к сотворшему их Богу присовокупил не одного из сотворенных и по естеству сущих ангелов, и не у ангела и просил благословения внукам, оставив питающаго его Бога, но сказав: Иже мя избавляет от всех зол, показав тем, что это есть не сотворенный какой ангел, но Божие Слово, Которому молился он совокупно с Отцем и чрез Котораго Бог избавляет кого хочет. Зная, что Он именуется и Ангелом великаго совета Отчаго, Его, а не другаго кого, нарек благословляющим и избавляющим от зол. Не того желал он, чтобы его самого благословил Бог, а внуков ангел, но Кого сам призывал, говоря: не пущу Тебе, аще не благословиши мене (Быт. 32, 26), а это был Бог, как говорит сам Иаков: видех… Бога лицем к лицу (Быт. 32, 30), Того же умолял благословить и сынов Иосифовых. Ангелу свойственно служить Божьему повелению, неоднократно ангел предшествует народу Божьему, чтобы изгнать Амморея и посылается охранять народ на пути, но и это не его есть дело, но повелевшаго ему и пославшаго его Бога, Который один может избавлять, кого восхочет избавить. Почему не иной кто, но Сам явившийся Господь Бог