– Нет, – резко перебил Уайлен. – Мне надоело быть кем-то другим.

Каз пожал плечами, но у Джеспера появилось ощущение, что Бреккер все равно добился желаемого. По крайней мере, в этом случае их с Уайленом желания совпадали.

– А вдруг в бане будут другие гости? – спросил стрелок.

– Я забронировала все места на господин Ритвельда, – сказала Нина. – Он очень застенчив и не любит оголяться на глазах у других.

Джеспер застонал.

– Умоляю, не говори о моем голом отце.

– Дело в его перепончатых ногах, – подмигнула девушка. – Какой стыд!

– Нина и Матиас останутся здесь, – заявил Каз.

– Я должна пойти с вами! – возразила Нина.

– Ты равкианка или член этой команды?

– И то и другое.

– Именно. Эта беседа и без того будет сложной. Не хватало, чтобы вы с Матиасом мутили воду.

Они спорили еще какое-то время, но в конце концов, Нина согласилась остаться в номере, если вместо нее пойдет Инеж.

Девушка помотала головой.

– Я бы предпочла этого не делать.

– Почему? – удивилась Нина. – Должен же кто-то держать Каза в рамках приличия.

– И ты думаешь, мне это по плечу?

– Можно хотя бы попытаться.

– Я люблю тебя, Нина, но равкианское правительство не очень хорошо обращалось с сулийцами. Я не заинтересована в обмене любезностями с их лидерами. – Джеспер никогда всерьез об этом не задумывался, и, судя по смущенному выражению лица Нины, она тоже. Инеж крепко обняла подругу. – Пошли, попросим Колма заказать нам что-нибудь упадническое.

– Твой ответ на все случаи жизни.

– Ты жалуешься?

– Всего лишь констатирую одну из причин, по которой я тебя обожаю.

Они отправились на поиски Колма, держась за руки, но Нина удрученно закусила нижнюю губу. Она привыкла, что Матиас критикует ее страну, но Джесперу показалось, что слова Инеж ее задели. Ему хотелось сказать Нине, что можно любить что-то, даже видя все недостатки. По крайней мере, он на это надеялся, иначе ему и в самом деле каюк.

Когда все разошлись, чтобы приготовиться к встрече с равкианцами, Джеспер последовал за Уайленом по коридору.

– Эй!

Тот продолжил идти.

Джеспер обогнал его и переступил дорогу, шагая задом наперед.

– Слушай, то, что у меня с Кювеем… на самом деле ничего нет. – Он попытался снова: – Между нами с Кювеем ничего нет.

– Ты не обязан передо мной оправдываться. В конце концов это я вам помешал.

– Вовсе нет! Кювей сидел за роялем. Это объяснимая ошибка.

Уайлен резко остановился.

– Ты думал, что это я?

– Да! – воскликнул Джеспер. – Видишь? Просто большая оши…

Золотые глаза Уайлена вспыхнули.

– Ты в самом деле не можешь нас отличить?

– Я… в смысле, как правило, могу, но…

– Мы совсем не похожи, – возмущенно сказал парень. – На самом деле он не так уж хорош в науке! Половина его блокнотов исписана каракулями. По большей части твоими портретами. Они тоже не очень хороши.

– Правда? Моими портретами?

Уайлен закатил глаза.

– Забудь об этом. Можешь целовать кого захочешь, Джеспер.

– Я так и делаю. Так регулярно, как только могу.

– Тогда в чем проблема?

– Проблем нет, я просто хотел отдать тебе это.

Он вложил крошечный овальный рисунок в ладонь Уайлена.

– Я прихватил его, когда мы были в Святой Хильде. Подумал, что он пригодится, если Женя попытается вернуть твое старое купеческое личико.

Уайлен уставился на рисунок.

– Это работа моей мамы?

– Он был в комнате с ее картинами.

Он был маленьким, без рамки, и подходил только для миниатюры: портрет Уайлена, когда тот был ребенком примерно восьми лет. Его пальцы сжали края рисунка.

– Таким она меня запомнила. Ей так и не довелось увидеть меня взрослым, – он нахмурился. – Портрет такой старый. Не знаю, будет ли от него польза.

– Это все еще ты, – ответил Джеспер. – Те же кудряшки. Та же обеспокоенная маленькая морщинка между бровями.

– И ты взял его просто потому, что он может пригодиться?

– Я же говорил, мне нравится твое дурацкое лицо.

Уайлен опустил голову и спрятал портрет в карман.

– Спасибо.

– Не за что, – Джеспер замялся. – Если ты направляешься к равкианцам, я могу пойти с тобой. Если хочешь.

Тот взволнованно закивал.

– Хочу.

Оживленное настроение Джеспера продержалось до самого лифта, но, как только они присоединились к Казу и спустились на третий этаж отеля, его нервишки начали шалить. Возможно, они шли прямиком в ловушку, а Каз был не в лучшей форме.

Частично Джеспер надеялся, что равкианцы откажутся приводить в жизнь этот безумный план. Тогда Каз окажется в тупике, и, даже если они все загремят в Хеллгейт или будут качаться на виселице, хотя бы у его отца появится шанс уйти невредимым. Колм провел много часов с Ниной и Казом, пытаясь выучить свою роль, репетируя различные сценарии, отвечая на их бесконечные вопросы, и работал без единой жалобы. Актер из него посредственный, и врать он умел так же хорошо, как Джеспер – танцевать балет. Но Нина будет с ним. Это хоть чего-то да стоило.

Двери лифта открылись, и они вышли в очередной длинный фиолетово-белый коридор, а затем пошли на звук журчащей воды в комнату с огромным круглым бассейном по центру, окруженным колоннадой из арок. Через них Джеспер видел другие бассейны и водопады, впадины и ниши, каждая твердая поверхность украшалась мерцающей плиткой цвета индиго. Вот к этому Джеспер мог привыкнуть: озерца с кипящей водой, танцующие и булькающие фонтаны, как гости на вечеринке, стопки из плотных полотенец и вкусно пахнущее мыло. Подобное место больше подходило Бочке, где его могли оценить по достоинству, а не центру финансового района.

Им сказали, что их встретят лишь два члена Триумвирата, но у бассейна стояло три человека. Джеспер знал, что одноглазая девушка в красно-синем кафтане должна быть Женей Сафиной, и это значило, что изумительная красавица с густой копной черных как смоль волос – Зоя Назяленская. Их сопровождал парень лет двадцати, с лисьим лицом, в бирюзовом сюртуке, коричневых кожаных перчатках и с впечатляющим набором земенских револьверов, спрятанных в кобуре на бедрах. Если эти люди то, что может предложить им Равка, возможно, Джесперу все же стоит нанести туда визит.

– Мы просили гришей прийти одних, – сказал Каз.

– Боюсь, это невозможно, – ответил парень. – Несмотря на то что Зоя, разумеется, сила, с которой стоит считаться, чрезвычайные способности Жени плохо подходят для физической конфронтации. Я же, с другой стороны, прекрасно подхожу для всех видов противоборств, хотя и предпочитаю физические.