– Я не спрашивал! – и неожиданное, совершенно невозможное для дознавателя восклицание показало Андрею, что его старый приятель находится на грани срыва. Через секунду Козицкий взял себя в руки и следующий вопрос задал привычным равнодушным тоном: – На какой стадии находилась болезнь?

– Врачи сказали – на третьей, – доложил охранник. – Суахили оставалось жить не больше полугода, но если приступы не купировать, они могут стать причиной преждевременной смерти. Наши ребята не знали о болезни и не успели оказать помощь.

– Понятно.

– Мы проведем вскрытие…

– Да, действуйте по протоколу, – махнул рукой Козицкий, отключая широкоплечего от разговора с Андреем.

Все сошлось. Вот сейчас все сошлось по-настоящему, окончательно: в гигантский пазл вставлена последняя деталь, но Козицкий понял, что опоздал. Потому что не обратил внимания на обыденное замечание Андрея о том, что в команде террористов есть высококлассный хакер. «Личный хакер Краузе» – прозвучало тогда, но обыденную фразу никто не услышал, ведь в современном мире киберпреступники обязательно есть в любом криминальном сообществе. Но если у Краузе есть высококлассный хакер, зачем понадобился Суахили?

– Они договорились, – произнес дознаватель, глядя старому другу в глаза. – Краузе знал, что Кинг смертельно болен, и предложил ему стать легендой: сделать вид, что это он взломал Vacoom Inc. Они объяснили Кингу, что нужно будет говорить, а главное – когда.

– Когда?

– Когда мы будем рядом, – ответил Козицкий, изображая на лице злую улыбку. – Суахили должен был взять вину на себя и тем отвлечь нас от настоящего преступника.

– Зачем такие сложности, если они собирались всего лишь захватить «Чайковского» и объявить о наших неблаговидных делах? – не понял Андрей.

– Затем, что Краузе не собирался сдавать своих последних друзей и разработал план, который позволил бы им ускользнуть, – объяснил блеклый. – Пассажиры и экипаж отключаются после укола «Сирены», Янг освобождает Краузе, и тот проводит трансляцию, обвиняя вас в захвате заложников. После чего возвращает клипер на орбиту Земли и сдается. Пассажиров и экипаж отправляют на Землю, и его сторонники исчезают: судя по тому, что мы о них знаем, скрыться для них – раз плюнуть.

– Зачем они вообще полетели?

– Затем, что это последние люди, которым Краузе мог доверять, – пожал плечами Козицкий, а затем облизнул тонкие губы. – Хакер на борту, Андрей, он жив и здоров. Он умен, хладнокровен и великолепно играет свою роль. Ты знаешь, я еще ни разу не произносил эти слова, но время пришло: я восхищен, дружище, несмотря на то, что я разгадал их игру, я восхищен до глубины души.

– Да кто он? – перебил дознавателя Андрей. – Кто взломал Vacoom Inc.?

– Разумеется, тот, кто отправил нас к Кингу, – рассмеялся Козицкий. – И кому я своими руками открыл доступ к системам управления «Чайковского».

– Кассандра Жарр, – усмехнулся Барт. – Все-таки она…

– Она, – уверенно подтвердил дознаватель. – Но зовут ее совсем не так. Мы попались на игру внутри игры, съели настоящее имя, хотя оно было ложным.

* * *

В любое другое время ревность Наоми привела бы кадета Вагнера в восторг, подняла бы самооценку до небес, и несколько дней он попросту не смог бы думать ни о чем другом. Но сегодня признание красавицы не вызвало бури: он испытал мимолетное чувство гордости, короткий, на пару секунд, приступ самолюбования, но и только, – сегодня его голова была забита другими мыслями, и кадета полностью устраивало демонстративное нежелание Наоми с ним общаться. Потому что Вагнер сам готовился к сложному разговору.

Вот уже три дня Павел мучился сомнениями, но теперь, услышав, что пришельцы не позволяют Райли приблизиться к кораблю, решил поделиться ими.

После обеда Павел отнес пустые ящики в трюм, вызвал по смартплексу капитана и попросил о срочном разговоре. Удивленный тем, что кадет просто к нему не подошел, Линкольн поинтересовался о важности встречи, услышал, что она «строго конфиденциальна», и велел идти на вторую палубу. И там объяснил, почему она является самым безопасным местом на корабле.

– То есть пришельцы получили контроль над «Сиреной»? – изумленно переспросил Вагнер. До сих пор кадет об этом не задумывался и лишь сейчас сообразил, что со стороны инопланетян это разумный и логичный ход.

– Мы полагаем – да, – вздохнул капитан.

– Чем это нам грозит?

– Пока – ничем, поскольку на Земле о проблеме знают и приняли меры. А нам следует быть осторожнее с секретами.

– Понимаю, сэр.

– О чем ты хотел поговорить?

– О некоторых подозрениях, которые меня мучают с момента катастрофы и которые я больше не могу скрывать, – четко, по-уставному доложил Вагнер, глядя Линкольну в глаза. – Боюсь, я совершил ошибку, не доложив о них раньше, но…

– Что сделано, то сделано, – перебил Павла капитан, которому не хотелось пугать подчиненного нарушением Устава или ругать. Во всяком случае, не сейчас. – Мы находимся в экстремальных обстоятельствах, кадет, и многие ошибки обусловлены именно этим. Что ты натворил?

– Только то, что сказал, сэр: сразу не доложил о подозрениях.

Линкольн не стал тратить время на дополнительные вопросы, промолчал, глядя Вагнеру в глаза, и тот после короткой паузы продолжил доклад:

– Как вы знаете, сэр, я первым пришел в сознание и сразу отправился проверять пассажиров. Я был оглушен, довольно плохо чувствовал себя после укола и не сразу сообразил, что невесомости больше нет и я просто иду по клиперу. Мой путь пролегал мимо второй палубы, я услышал стоны, как раз в этот момент до меня дошло, что я иду, а не лечу… Я остановился, потом понял, что ничего не понимаю, и заглянул сюда… – Павел грустно оглядел развороченное помещение и бурые пятна на полу, стенах и креслах, – увидел пролом и, позабыв о людях, вышел через него наружу… Вон там, – кадет указал на рваную дыру. – Я был первым, кто оказался в ангаре, сэр.

– Все это есть в твоем докладе, – кивнул капитан.

– Да, сэр. Но я… я кое-что не рассказал, – вздохнул Вагнер. – Выйдя из клипера, я какое-то время стоял, не понимая, где нахожусь. Кажется, я что-то кричал – не помню… Но когда оглядывался, мне показалось… – Павел помолчал, потом вздохнул и решительно закончил: – Когда я оглядывался, мне показалось, что возле стены сидит Артур Баррингтон.

– Ты уверен? – очень тихо спросил Линкольн.

– Теперь скорее да, чем нет, – так же негромко ответил Вагнер. – Поэтому и позвал вас на разговор.

– Почему не доложил раньше?

– Потому что раньше я был скорее не уверен, сэр. – Павел вновь помолчал. – Увидев, что мы потерпели катастрофу и пассажиры заперты в коконах, я побежал к панели ручного управления и освободил их, потом отправился на первую палубу и увидел сидящего в проходе Артура.

– И решил, что встреча в ангаре тебе привиделась? – догадался Линкольн.