litbaza книги онлайнНаучная фантастикаУвечный бог. Том 1 - Стивен Эриксон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 138
Перейти на страницу:

Спакс бросил взгляд в сторону Абрастал и встретился с ровным взглядом королевы. Вождь гилков медленно кивнул.

– Вы ставите меня в сложное положение, Кругава, – сказала Абрастал. – Если я понимаю вас правильно, вы сейчас полагаете, что, отвергая вас, адъюнкт фактически утратила и собственную веру. Но разве дело не в стратегии? Две цели, не одна, и поэтому силы следует разделить. С учетом того, что собой представляет Стеклянная пустыня…

Но Кругава, не отводя рук от лица, лишь покачала головой.

– Неужели вы верите, что она считает – пустыню можно пересечь? С целой армией?

Спакс разразился потоком баргастских ругательств, потом добавил:

– Но какой в этом смысл? Даже если она затеяла самоубийство – не может же она быть настолько чудовищной эгоисткой, чтобы забрать с собой и всех своих солдат?

– Вам, я так полагаю, – проговорила Кругава, уронив руки и глядя ему в лицо, – еще предстоит познакомиться с третьим голосом в этом извечном споре.

– О чем это вы сейчас?

– Об отчаянии, сэр. Да, у нее хватило бы воли, чтобы пройти вместе с армией сквозь Стеклянную пустыню, но сейчас она делает это без веры. Ее больше нет, она отослана прочь…

– Вы можете, – перебила ее Абрастал, – чистосердечно полагать себя истинным и непоколебимым отражением веры Тавор, но мне кажется, ваша убежденность, что и Тавор видела в вас – дословно – то же самое, сама по себе есть предмет веры. Отчаяние, в котором вы сейчас находитесь, – вы ведь сами себя туда и загнали.

Кругава покачала головой.

– Я видела, как оно слабеет. Видела, как его свет исчезает из этого мира. И я видела ее отчаяние. Нас слишком мало. Мы не справляемся. То, что сияло у нее в руке, – оно умирает.

– Скажите мне, что это было, – прошептала Абрастал. – Когда вы говорили про три стороны в споре. Одна из них – вера, другая – отчаяние. Скажите мне, что у нее в руке? Что слабеет и умирает?

Спакс в изумлении обернулся к Абрастал.

– Огневолосая, ты что, еще не поняла? То, чей свет исчезает из этого мира? Оно зовется состраданием. Она держит его в руке и несет Павшему богу. И всем нам.

– Но этого мало, – прошептала Кругава. – Нижние боги, этого мало.

Книга четвертая Кулаки этого мира
Будь на свете лучшее место,
Искал бы ты его?
Будь покой с тобой рядом,
Протянул бы руку?
Тысячи стоят вдоль дороги,
Плача о том, что прошло.
Путь окончен,
Мы покончили с прошлым,
Но не оно с нами.
В сжатом кулаке
Больше нет воздуха.
Последний вздох сделан,
Осталось лишь выдохнуть
Там, где дети сидят и ждут
В ожидании растраченного наследства,
Зарытого среди того, что мы дарили.
Я видел лучшее место,
Я знал подобный сну покой.
Это было в конце дороги,
Где осела вся взвесь,
Где стоны звучали музыкой,
Но когда я его достиг,
Моя плоть обратилась в камень:
Я сделался неподвижен,
Глаза мои стали незрячи,
Дыханье застыло внутри.
Протянутая рука
Зажала в кулак лишь тьму.
Теперь вы шагаете мимо,
Бросая мне под ноги монеты.
Я пел о поиске места,
О том, как желал покоя,
Но песнь осталась неспетой,
Жизнь не завершена.
«Дровосеки», таблички II и III
Хетра из Арена
Глава одиннадцатая
В тот день я видел их вставшими в полный рост,
В полноте бытия они взвалили на плечи годы
И словно сделались теми, кем еще предстоит стать.
Ладони их были в поту, а из ярко горящих глаз
Разбегались по сторонам шакалы безумия.
Я видел, как знание просачивается под дверью,
На которую я навалился изнутри, тяжко дыша,
И в ужасе все припирал и припирал спиною.
Они бродили по улице свидетельствами откровения,
Заполнили ее всю, будто квохчущие пророки.
А когда дети удалились, подобно богам,
В тупике страдания осталась лишь неподвижная фигурка.
В тот день я видел, как они встали в полный рост
Злосчастным завтрашним пантеоном вокруг пятен
На мостовой, где хромой пес угодил в западню
Среди леса тощих ног, а палки и камни
Вздымались и опускались, словно здесь возводили
Монументы, где сочатся бронзовые чаши,
А мраморные статуи хлопают крыльями как голуби.
Видели ли вы все эти лица Бога?
Воздетые в полный рост, чтобы показать нам совершенство
Наших собственных священных лиц, но в руках у них нет
Ни камней, ни палок, ведь теперь они выросли.
Найдется ли вера, что сотрет прочь детскую жестокость?
Ведь ни один бог не защитил рыдающего пса
От его малых подобий, окруживших беспомощного
Хромца? Если мы сотворены такими, какие мы есть,
Значит, творцы – это мы. А если существует
Бог, творящий нас по своему образу и подобию,
То мы и есть тот бог, а дети,
Забившие песика за моей дверью,
Есть лишь малые меры его воли, взятые на пробу
И либо с отвращением выплюнутые, либо
Поглощенные в экстазе всемогущества.
«Дети словно боги»
Рыбак кель Тат

Строительство наклонных подмостков закончилось, и рабочие с песней впряглись в канаты. Вокруг сверкающего кургана постепенно вырастало кольцо из черных мраморных колонн. У пыли на языке Штыря обнаружился привкус надежды, боль в плечах и спине ощущалась обещанием спасения.

Он видел ее сегодня, и она выглядела… получше. По существу еще совсем дитя, которым жестоко воспользовались, и нужно быть совсем уж уродом, чтобы утверждать, будто иначе было нельзя. Будто веру можно обрести только через тяжкие страдания. Дескать, шрамы – свидетельство мудрости. Просто ребенок, чтоб вас всех, тщательно исцеленный от дурной зависимости, – но взгляд этих глаз, больше подобающий старухе, никуда не делся. Знание того, каков вкус смерти, память о том, как ты была скована цепями бессилия и похоти.

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 138
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?