– Вы так думаете? – внезапно раздался голос.

Морган почувствовал, как по коже у него побежали мурашки. Он пригнулся, ударившись при этом головой о шкафчик. Голос был негромким, но его звучание заставило всю вселенную замереть. За ним последовала мертвая тишина – даже море, казалось, замерло.

Морган поднял голову.

Дверь в ванную, ранее закрытая, сейчас была распахнута. В дверном проеме стоял капитан Уистлер, одной рукой держась за дверную ручку, а в другой сжимая пистолет. На нем была его синяя форма, украшенная золотым шитьем, источавшая (что даже в это застывшее мгновение заметил Морган) аромат жидкого инсектицида «Мухобойка № 2». Здоровый глаз капитана зловеще поблескивал, будто он наконец понял что-то, что ускользало от него долгое время… Из-за его плеча выглядывал старпом Болдуин…

Капитан перевел взгляд на изумруд в руке Моргана.

– Значит, – сказал капитан Уистлер, – это были вы двое. Мне следовало догадаться. Каким же глупцом я был, что не понял этого вчера… Не двигаться! Ладно, мистер Болдуин, посмотрите, не вооружены ли они. Стойте смирно…

В ходе дальнейших размышлений Морган и капитан Валвик пришли к выводу, что в этой ситуации разумные люди могли бы действовать разными способами. Однако даже разумные люди признали бы, что двое заговорщиков оказались в незавидном положении. Если до этого они еще могли бы объяснить капитану Уистлеру, что происходит, то теперь и Морган, и Валвик поняли: нити судьбы сплелись в настолько тугой клубок, что невозможно объяснить вообще что-либо. Морган сомневался даже в том, что смог бы объяснить всю ситуацию и самому себе, сколько бы ни раздумывал над ней на трезвую голову. Тем не менее разумные люди обычно следуют определенному, довольно элементарному образу действий – это скорее рефлекс, чем плод долгих размышлений. К примеру, капитан Валвик мог бы отдать коробку. Он мог бы бросить ее к ногам капитана Уистлера и сдаться, потом получив возможность объясниться.

Но капитан Валвик, конечно, ничего подобного не сделал.

На самом же деле он бросил коробку прямо в потолок каюты С-46, и она, попав в лампочку, разбила ее. Затем он схватил Моргана за руку и выдернул его в коридор, захлопнув за собой дверь.

Морган смутно слышал яростный рев капитана Уистлера за спиной. Прижавшись к двери, он чувствовал, как в нее колотят с другой стороны.

– Тшертоф старый морш! – проревел Валвик, крепко держа своими могучими руками дверную ручку. – Этот &£&???!! Йа покашу ему! Он тумает, это мы форы, та? Йа ему, мать еко так, покашу. Никто меня еше так не насыфал, никто! Йа покашу ему. Пыстро парень, таши ферефку! Нушно сафясать тферь ферефкой…

– Чтотуттворррится? – послышался голос за спиной Моргана.

Голос этот звучал громко и раскатисто, громче, чем бешеный стук в дверь с той стороны и не менее бешеные возгласы капитана «Королевы Виктории». Морган обернулся и увидел, что дверь каюты С-47 открыта. В дверном проеме, едва в него помещаясь, стоял молодой человек столь огромного роста, что ему приходилось пригибаться, чтобы выглянуть наружу. У него был приплюснутый нос, а челюсть двигалась, как у коровы, размышляющей о высоких материях.

– Ну и ну! – обрадовано прорычал Валвик, тяжело дыша. – Пермонтси! Это ты?

– Хо! – отозвался Ужас Бермондси, и его лицо посветлело. – Сэр!

– Пермонтси… пыстрее… нет фремени опьяснять. Йа тепе помок с супной полью, феть ферно?

– Хо! – отозвался Ужас Бермондси.

– И ты опештшал мне окасать услуку, та? Хорошо! Ты это стелаешь, та? Потершишь тферь, пока мы не схотим са… ммм… схотим са ферефкой, штопы сакрепить ее. Фот, терши…

Выдав в ответ свой любимый слог, тот выскочил в коридор, ударившись при этом головой о косяк, – на что, впрочем, он не обратил внимания, – и схватил дверную ручку.

– А че за дела? – спросил он.

– Там крапители, – пояснил капитан Валвик.

– Хо?

– Они украли мои шемтшушные сапонки, – неистово жестикулируя, прорычал в ответ капитан Валвик. – И платинофые пуковитсы, што от матери остались. Они украли тшасы этого тшентльмена и его пумашник с теньками…

– Ограбили вас?

– Та. Так што просто потерши тферь, пока…

– Хо! – ответил на это Ужас Бермондси и отпустил дверь. – А ну, я щаз!

– Нет! – вскрикнул капитан, внезапно осознав, к чему привел его всплеск вдохновенной импровизации. – Нет! Не нато! Только терши тферь! Там ше капи…

Но невеликий ум Ужаса Бермондси уже сосредоточился на новой задаче. Не давая никому шанса на объяснение или протест, он обрушил на дверь свои пятнадцать стоунов[83] веса. Раздался глухой стук, потом треск, а затем звук, будто два весьма тяжелых тела покатились по каюте, как шары для боулинга. Ужас Бермондси вошел внутрь.

– Нужно остановить его! – выдохнул Морган и попытался было устремиться следом, но рука Валвика задержала его. – Слушай, он же…

– Йа тумаю, лутшее, што мы мошем стелать, – пешать, – сказал Валвик. – Нет! Не лесь. Мне шаль старину, но…

Ужасающие звуки раздались из каюты – возгласы, напоминающие рев Кинг-Конга, и звуки кулаков, обрушивающихся на чьи-то кости. Из темноты каюты вылетел, будто поднятый в воздух некоей потусторонней силой, большой чемодан. Он ударился в противоположную стену, распахнулся, и рубашки, носки, белье и газеты разлетелись по всему коридору, в одночасье покрывшемуся личными вещами доктора Кайла. Морган вывернулся из хватки Валвика и предпринял еще одну попытку прорваться внутрь. Эта достойная попытка наверняка увенчалась бы успехом, если бы в тот же момент из каюты наружу не вылетел брошенный кем-то стул.

После этого ему смутно помнилось, что кто-то его куда-то тащил. Ему припоминался также голос Ужаса Бермондси, перемежаемый звуками ударов: мол, он научит людей не воровать чужие жемчужные запонки и золотые часы, подаренные матерями. Когда секунду или более спустя сознание Моргана прояснилось, он уже находился на некотором расстоянии от эпицентра событий.

Сейчас он слышал новые звуки – все усиливающиеся гомон и смех. Они доносились из коридора, ведущего к лестнице в концертный зал.

– Ты не ранен! – гаркнул Валвик Моргану в ухо. – Тепя етфа сатело. Соперись! Пыстрее! Они нас фот-фот настикнут, мы толшны спрятаться, если не хотим окасаться ф нарутшниках… Шшш! Шакай как ни ф тшем не пыфало! Кто-то итет…

Морган выпрямился, чувствуя, как двоится у него в глазах. Как раз в этот момент кто-то вышел из-за угла коридора. Это был стюард, несший поднос, на котором стояло шесть высоких бутылок в золотистых обертках. Не обратив на них никакого внимания, он прошел мимо и постучал в дверь гримерки. В ответ на стук из-за двери показалось лицо столь отвратительное, что Морган невольно моргнул: коричневая кожа, спутанные черные волосы, злобные косящие глаза и усы.