– Саприте эту тферь!

– А ты… – Уоррен выбросил руку вперед, обвиняюще указывая на Пегги. – А что до тебя – так-то ты веришь в меня, да? Это все, чего я по-твоему заслуживаю, крошка? Ха! Я составил изощренный план, почему бы не поверить мне, когда я прикидываюсь спящим? А? Нет, надо было в слезах убегать прочь…

– Милый! – Пегги, всхлипывая, ринулась в его объятия.

– Ну, а теперь, – смягчился Уоррен, – выпьем! – Он достал из другого кармана бутылку «Роб Роя», уже опустошенную на треть.

Морган прижал кулаки к вискам, надеясь унять стук в голове, и сглотнул. Пытаясь прийти в себя, он подошел к Уоррену – осторожно, будто тот был свежепойманным орангутангом, и заговорил, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

– Во-первых, – заявил он, – нет смысла в пустых обвинениях. Отмечу лишь, что ты пьян и совершенно слетел с катушек. Больше мне нечего сказать. Но я хотел бы, если это вообще возможно, чтобы ты описал мне свои действия. – Тут ему в голову пришла ужасная мысль. – Ты ведь не напал на капитана снова, правда? – спросил он. – Боже, ты ведь не напал на капитана Уистлера в третий раз? Нет? Что ж, уже хорошо. Тогда что же ты делал?

– Это ты меня спрашиваешь? – Уоррен одной рукой потрепал Пегги по голове, а второй протянул Моргану бутылку. Тот не отказался от глотка живительной влаги. – Ты меня спрашиваешь? А что сделал лорд Джеральд в девятой главе? Это была твоя собственная идея. Что сделал в девятой главе лорд Джеральд?

К изумлению Моргана, вспомнить действия вымышленного им литературного героя оказалось не проще, чем процитировать речь премьер-министра Уильяма Гладстона, произнесенную в 1886 году.

– Подожди-ка, – примирительно сказал Морган. – Давай решать проблемы последовательно. Для начала, где ты взял изумруд?

– У Кайла, у этого проклятого злодея! Не более чем пять минут назад я отыскал его у Кайла в каюте! О да, слон был у него все это время! Теперь-то он попался, и если капитан Уистлер не вручит мне медаль…

– У Кайла? Не мели ерунды, дорогой мой Курт. – Морган снова прижал пальцы к вискам. – Хватит с меня уже ерунды. Ты не мог найти его в каюте Кайла, потому что изумруд был возвращен лорду…

– Ну-ну, Хэнк, старина, – укоризненно прервал его Уоррен. – Уж я-то знаю, где я его нашел, верно? Это-то ты признаешь? Так вот, он был в каюте Кайла. Я пробрался туда, чтобы разоблачить преступника, как сделал лорд Джеральд, когда банда сэра Джеффри думала, что заперла его в доме. И уж я его разоблачил… О, кстати, – сказал Уоррен, вспомнив что-то. Он запустил руку во внутренний карман пиджака. – Я еще забрал его бумаги.

– Ты забрал что?

– Ну, я вроде как перерыл весь его багаж, и все ящики, и личные вещи…

– Но, позво-ольте, пра-аво же, как этот милейший юноша сумел выбраться из темницы? – вопросила миссис Перригорд. Она вытерла слезы, надела свой монокль и сейчас наблюдала за разворачивающейся перед нею сценой, затаив дыхание и прижимая руки к груди. – Думаю, это так невероя-атно, восхитительно, потрясающе хитроу-умно с его стороны…

В дверь вновь постучали.

– Это за ним, – выдохнула Пегги, оглядевшись. Ее глаза были широко распахнуты. – О, они помчались в п… погоню за м… моим дорогим Уорреном, чтобы снова бросить его в эту ужасную темницу. О, не позволяйте им…

– Шшшш! – прошипел Валвик, жестом заставив ее замолчать. – Йа не снаю, што он сделал, но ему нато…

Стук повторился.

– Стесь нет шкафа… и нет… тшерт потери… Я снаю! Ему нушно натсепить фальшифые усы. Ити сюта. Ити сюта, кому кофорю! А то полутшишь от меня сатрешину! Ты спятил, и не спорь со мной, – рявкнул он, хватая Уоррена, пытающегося что-то бессвязно возразить, и таща его за собой через каюту. – Фот пара рыших усоф с сафясками ссати. Фот парик. Моркан, фосьми какой-нипуть плаш ис шкафтшика…

– Но зачем все это? – осведомился Уоррен, пытаясь сохранить достоинство.

Это было непросто, поскольку он уже стал обладателем впечатляющих рыжих усов с закрученными кончиками и черного кудрявого парика, которым Валвик закрыл ему один глаз. Едва он попытался сорвать с себя маскировку, как Морган накинул на юношу алый плащ с драгоценностями.

– У меня есть доказательства! Я могу доказать, что Кайл вор. Все, что мне нужно сделать, это пойти к Уистлеру и сказать: «Смотри сюда, старая ты морская свинья…»

– Саткнись! – шикнул на него Валвик, закрыв ему рот ладонью. – Фсе. Он котоф. Открыфайте тферь.

Все уставились в дверной проем, но зрелище, представшее перед ними, едва Морган распахнул дверь, вовсе не было тревожным. При иных обстоятельствах все бы решили, что посетитель нервничает едва ли не больше, чем они сами.

Коренастый матрос в джинсовом комбинезоне и майке в полоску почесывал лоб и переминался с ноги на ногу. Его глаза лихорадочно поблескивали. Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сказать, он поспешно заговорил сам:

– Мисс! Мы хотим, чтобы вы поняли, меня отправили сказать, что я и мои приятели вообще в этом не виноваты. Мисс! Лопни мои глаза, мисс, если эт’ мы виноваты! Так-то. Не то чтоб нам не хотелось, мисс, потому что чегойто он раскомандовался, будто с нами и считаться-то уже не надо, а он же вшивый турок какой-то, понимаете? Я про этого дурака Абдула, мисс…

– Абдул? – переспросила Пегги. – Абдул! Где он?

– Прям тут, мисс, прям тут. Снаружи, мисс. В тачке, мисс.

– В тачке?

– Ага, мисс. Богом клянусь. Весь день мы с приятелями таскали этих чертовых кукол, мисс, работали, мисс, тяжко, Богом клянусь. И тут Билл Поттл, приятель мой, мне и говорит, значит, говорит: эй, Том, а ты знаешь, кто у нас на этой лохани плывет, говорит. Ужас Бермондси, Том, тот мужик, что в прошлом году вырубил Техасца Вилли, мы тот бой видели. Ну, мы и решили, что пойдем глянем на него, а тот оказался славным парнем, сидел выпивал с каким-то шведом и говорит: давайте, заходите все! Начинает нам рассказывать, как он завалил Дублинского Крушителя за восемнадцать секунд. И только мы все заинтересовались, как тут он входит, Абдул, понимаете, мисс, и начинает бучу подымать. И кто-то говорит: «Иди-ка ты, чертов лягушатник, катись в свой чертов гарем». Ну, Абдул выходит из себя: «Да я лучше буду лягушатником, – говорит, – чем нафаршированным ростбифом англичашкой». А Ужас Бермондси поднимается и говорит: «Ах так?» А Абдул говорит: «Да, так». Ну, Бермондси вроде как потянулся и слегка его стукнул, мисс…

– Но с ним все в порядке, правда? – вскричала Пегги.

– Да, конечно, в порядке, мисс! – поспешил уверить ее матрос, прижав руку к сердцу. – Ну, тока он говорить не может малехо, видите ли. Бермондси ему вроде как голос отшиб, понимаете, мисс…

Пегги уставилась на него. Ее глаза пылали.

– Ах вы… ах вы поганые драчуны… Не может говорить! Везите его обратно, понятно? Делайте что хотите, но если он не будет в форме через полчаса, я пойду прямо к капитану и все ему скажу, и я…