– Я тоже вас люблю, – сказала Флоранс, поцеловав Элен, а затем Элизу.

Она держалась так мужественно, что это лишь усугубляло тяжесть расставания. Глаза Элен наполнились слезами. Флоранс протянула руку, Элен лихорадочно пожала ее. Заметив слезы сестры, Флоранс вытерла их своим платком. Затем сделала шаг назад:

– Думаю, пора.

Комок в горле мешал Элен говорить.

– Думаю, да, – ответила Элиза, поднеся руки к глазами.

Элен больше не сопротивлялась. Слезы хлынули по ее щекам. Она вытирала их ладонью, но они продолжали течь.

– Прости, пожалуйста, – произнесла она сквозь рыдания, безуспешно пытаясь остановить поток. – Ведь обещала же себе не плакать. Береги себя, сестренка. Береги.

– Обязательно.

Флоранс плотно сжала губы и зажмурилась, будто собирая внутреннюю силу. Потом она снова открыла глаза, сглотнула и решительно посмотрела на сестер:

– Берегите друг друга.

Теперь и Элиза плакала.

Флоранс повернулась и с высоко поднятой головой пошла туда, где возле мотоцикла стоял Джек. Элен с Элизой тоже вышли, дрожа на утреннем сумраке. На горизонте светилась лишь узкая полоска зари. Элен щелкнула выключателем, и над задней дверью загорелась лампочка. Они с Элизой обнялись и молча смотрели на уходящих. Где-то ухала сова, тявкала лиса, кто-то шелестел в кустах. Никогда еще Элен не чувствовала себя такой пронзительно одинокой.

Джек, а потом и Флоранс уселись на мотоцикл. Застрекотал мотор. Мотоцикл тронулся. Флоранс обернулась, лихо помахала сестрам и наградила их незабываемой улыбкой… Вот и все. Она уехала, оставив Элен и Элизу осиротевшими.

Через несколько часов после проводов Флоранс Элен отправилась на работу. В каком-то оцепенении она шла по деревне, отрешенно глядя на разбитые окна и разрушенные стены. Уго попросил ее побыть в кабинете с мадам Дешан. Все эти дни он заботился о несчастной старухе, окончательно тронувшейся умом и лишь повторявшей, что нигде не может найти свою дочь. Ей было не понять, что поиски Амелии велись с самого первого дня, едва только начали разгребать завалы. И хотя жителям удалось быстро потушить пожар, часть гостиницы лежала в развалинах. Там и сосредоточились поиски.

Мадам Дешан порывалась пойти искать сама. Она добралась до развалин. В это время Арло подал знак, что они нашли кого-то, заваленного обломками стены. Элен с трудом уговорила старуху уйти, предложив ей посидеть на площади и подождать. Вскоре туда подошел Арло, сокрушенно качая головой. У Элен сжалось сердце. Амелия была мертва.

Доктор Уго сделал все необходимое для подготовки тела к погребению, после чего велел Элен идти домой.

– Иди отдыхай. Ты вся измочаленная.

– А как же мадам Дешан? Кто присмотрит за ней?

– Это не твоя забота. Я что-нибудь придумаю. Не беспокойся.

Элен побрела домой. Солнце палило нещадно. Ее мутило от жары.

Весь остаток дня она провела в постели, будучи не в силах пошевелиться и чувствуя себя срубленным деревом. Флоранс уехала. Джек тоже уехал, ничего не сказав о своем возвращении, а Виолетта и ее очаровательный малыш мертвы. Элен закрыла глаза, однако это не помогло. Стены комнаты давили на нее, перед глазами пульсировали разноцветные пятна, не давая отдохнуть. Ей все же удалось забыться сном, но он оказался кошмарным, и она проснулась. Все тело было покрыто липким потом. Элен хотела только одного: чтобы все исчезло. Боль. Чувство потери. Вообще все. Порывом ветра открыло створку ставни, и та шумно захлопала, снова и снова ударяя по наружной стене. Бум, бум, бум. Элен понимала: надо встать и закрыть, но на это не хватало сил.

Несколько раз в комнату заходила Элиза, пытаясь соблазнить ее едой и питьем, но Элен ничего не лезло в горло.

– Нельзя лежать вот так часами, уткнувшись лицом в стену, – заявила сестра.

– Почему? – пробормотала Элен.

– Да потому, что тебе это несвойственно.

Элен не ответила. Весь ее мир разрушился, и у нее не оставалось причин, ради которых стоило вставать с кровати. Могут ли люди умирать от горя? Она по-прежнему любила Флоранс, Джека и даже Виолетту, однако ее разбитое сердце болело так сильно, что она еще глубже погрузилась в себя. Джек успел пустить корни в ее сердце, чем лишь усугубил разрушения. Ночью, когда она наконец почувствовала, что погружается туда, откуда незачем возвращаться, лихорадочные сны разбудили ее, и теперь она лежала, меланхолично глядя в потолок и ощущая себя посреди пустоты.

Наутро она проснулась и сразу же почувствовала головокружение. Казалось, еще немного – и солнечный свет подхватит и унесет ее. Тогда она закрыла глаза и увидела зеленые рощи и серебристые озера, почувствовала сладостный аромат цветов, услышала нежные звуки духовых инструментов. Следом послышался шум прибоя, ласково накатывающего на берег и уходящего обратно. Элен увидела себя на берегу нагибающейся за раздавленной раковиной. Она вдыхала морской бриз, чувствовала соль на губах и пену на коже. Ей отчаянно захотелось погрузиться в волны.

Она снова проснулась, с удивлением услышав голос Элизы, который звучал настойчивее, чем вчера. Сестра требовала, чтобы она встала и вымылась. Не ограничившись словами, Элиза подошла к окну, раздвинула занавески и распахнула оконные створки.

– Черт! Как ты можешь лежать в такой духоте?

Элен спрятала голову под подушку.

– Нечего зарываться!

Элиза вытащила подушку, после чего стянула и бросила на пол одеяло.

– Оставь меня в покое.

– И не подумаю. Вставай! Хватит тут валяться и жалеть себя!

– Оставь меня в покое! – уже резче повторила Элен. – Уходи!

Элиза не тронулась с места. Ее глаза сердито сверкали.

– Никуда я не уйду.

Элен спустила ноги на пол, но тут же наклонилась, обхватив ладонями голову. Что же с ней творится? Элиза села рядом и обняла ее за талию.

– Элен, я знаю, что ты его любила, но иногда все идет не так, как бы нам хотелось. Нельзя из-за этого превращаться в размазню.

– Причина не только в Джеке. – Элен глотнула воздуха, и слова полились стремительным потоком. – Наверное, и в нем тоже. Я тревожусь за Флоранс. Как я могла уговорить ее уехать? Теперь места себе не нахожу.

– Ты поступила правильно. Мы обе поступили правильно. Если бы я была против, то сразу бы сказала.

– Мне никак не разобраться в отношении к Виолетте. Я то люблю ее, то ненавижу. – Элен посмотрела на сестру. – Прости. Я же знаю, что Виктор погиб из-за нее.

Элиза ненадолго закрыла глаза, потом сказала:

– У меня тут вызревает идея. Сегодня мы кое-чем займемся. Но сначала тебе нужно вымыться, одеться и поесть. Согласна?

Выполнив требования сестры, Элен почувствовала себя чуточку лучше. Она достала выцветшее летнее платье, подчеркивавшее цвет ее глаз, после чего тщательно расчесывала волосы, пока они не заблестели. Сделав это, она посмотрелась в зеркало. Боже, какая же она бледная!