защищая его от внешней опасности. Нет, он не забрал её душу. Он впитал только её энергию. Без остатка. Дана следила за ним, наблюдала за его семенящей опасливой походкой. Он словно плыл, стараясь как можно меньше колыхать своё тело-сосуд. Но тут что-то произошло. Оказавшись у выхода из парка, он словно почувствовал, что за ним наблюдают. Его спина напряглась, затылок окаменел. Продолжая своё медленное продвижение вперёд, он тяжело обернулся и его пламенеющие глаза яростно вперились в неё. Этот взгляд обжёг её мозг, вываривая из него увиденное и замещая его пугающим образом омертвевшего лица Софи с налипшими на него волосами, травинками и листиками. Он наклеил в памяти Гилберта этот образ, как старую плоскую фотокарточку, прикрывавшую реальные и выпуклые кадры произошедшего.

Дана подскочила на постели. Она дрожала мелкой дрожью, пот градом катился по спине и по лбу, чего с ней никогда прежде не случалось. Она не могла контролировать своё тело, трясшееся в поочерёдных судорогах, и со стоном повалилась на кровать, стараясь расслабиться.

Ей это вскоре удалось. Однако, подушка и простыня под ней были мокрыми насквозь. Она чувствовала, что замерзает, и с головой завернулась в одеяло, перекатываясь на сухую сторону кровати. Ей без надобности было вспоминать свой сон: страшное лицо убийцы, его горящие глаза стояли перед ней. Она содрогалась при мысли, что и он её увидел, и безостановочно спрашивала себя, увидел ли он именно её, или же Гилберта. Хоть бы тот приехал сегодня, как обещал. Тогда она спросит его, снилось ли ему что-нибудь. Если да, она смогла бы немного успокоиться. Если же нет, то убийца точно увидел её и – ещё хуже – почувствовал.

Зачем я вообще связалась с ними? Боже, зачем это мне вообще нужно?

Так она стенала минут двадцать, после чего решила встать с постели и посмотреть, что творится на поверхности. На часах было пятнадцать минут одиннадцатого. Она включила телевизор, который сразу стал показывать местные новости, и под невнятный бубнёж дикторов, отправилась в ванную.

Переживший ночной стресс организм требовал заправки. Когда Дана спускалась по ступенькам, перед глазами стояли огромные сочные яблоки, отчего у неё едва не потекли слюнки. Перед выходом она отправила сообщение Бегемоту и сразу получила ответ, что они тоже проснулись и будут ждать её у стойки ресепшн. Дана поняла, что они решили устроить поздний завтрак в городе. Отличная идея.

В холле она встретила Роланда. Кроме менеджера ресепшн там больше никого не было.

– Ребята сейчас подойдут, – сообщила она ему, – они хотят выйти в город.

– Да, я знаю, – был ответ, – я ожидаю вас.

– Ты очень любезен, Роланд. Ты столько времени нам уделяешь.

Он пристально посмотрел на неё, отчего она смутилась.

– Для меня это долгожданная радость. Не хочешь присесть?

Он обратился к юноше за стойкой, и Дана услышала слово «кофе». Ей по-прежнему жутко хотелось яблок, но она не осмелилась попросить его. Они уселись на креслах. Дана смущалась и хмурилась, чувствуя на себе его взгляд.

– Ты очень сильно изменилась, – наконец сказал он. На столике между ними поставили поднос с чашками и сахаром.

– Роланд, я не уверена….

– И всё же это ты, – продолжал он, накладывая сахар в чашку, – помнишь, как мы с тобой сидели на террасе и пили капучино? После того, как мы спасли … Кешью. Ты рассказывала о нем и о его напарнике. Я тогда понял, что ты мне нравишься.

Она выпрямилась в кресле, чуть отодвигаясь от него.

– Почему ты так уверен, что это именно я? – спросила она.

– Я это чувствую.

– Ох, Роланд, – улыбнулась Дана, – тебе ли не знать, как эфемерны бывают наши предчувствия.

– Это не предчувствие, – возразил Роланд, – если так можно высказаться, это, скорее после-чувствие.

– Вот как?

В дверь вошла какая-то шумная компания. И сразу за ними они увидели Гилберта.

– Гейс, – окликнул его Роланд. Тот обернулся и направился к ним.

– Доброе утро, – он с улыбкой посмотрел на их сонные лица, хотя сам выглядел не выспавшимся.

– Рад видеть вас, Дана, – он пожал ей руку. Та улыбнулась ему в ответ.

На лестнице послышалась громкая русская речь. Кир с Бегемотом что-то оживлённо обсуждали.

– Ну что, завтракать? – бодро спросил Бегемот.

Кир коснулся её плеча.

– Тебе привет от Вики.

Дана просияла, а Бегемот издал неопределённый звук, похожий на урчание сытого медведя. Реакция Кира последовала незамедлительно в виде поднятого вверх среднего пальца.

– Пойдёмте, – ответил Роланд, поднимаясь, – я знаю отличное место.

Место действительно оказалось отличным. Они разместились во внутреннем дворике, где стояли симпатичные деревянные стулья и столы, в изобилии цвели клумбы, а стены были увиты плющом. Сюда время от времени даже украдкой заглядывало солнце. Дана, мечтательно жмурясь, рассматривала очаровательное местечко, пока её спутники выбирали в меню бутерброды и круассаны. Она же к своему скромному заказу добавила яблоко.

– Или даже два, – она умоляюще посмотрела на официанта. Тот согласно кивнул.

– Без проблем.

– Вам что-нибудь снилось сегодня, Гилберт? – без обиняков спросила она.

Тот осторожно кивнул.

– Вы снова видели её?

– Да. Только… мне кажется, что перед этим я видел ещё что-то. Но сколько я ни пытался вспомнить, все расплывается.

– Потому что он поставил защиту.

Все замолкли.

– Простите, но кто он и какую защиту? – спросил Гилберт.

– Убийца. Он поставил защиту. Два раза. В первый раз – когда делал своё дело. Он… как бы это сказать… убрал от того места ощущение опасности. Поэтому люди не обращали на них внимания. Просто проходили мимо и все. Они их не замечали, как если бы это были просто деревья.

– Как же он это сделал? – осведомился Бегемот. Он хмурился, выстукивая пальцами по столу.

На стол поставили нарезанные дольками яблоки. Все сразу потянулись к ним.

– Я не знаю, как он это сделал. Очень умело, это точно.

– А второй раз?

– Второй раз… когда он уходил. Вы видели всё, что он натворил. Вы наблюдали за ним в том видении. Следили за ним, когда он уходил.

– Я не…, – Гилберт испуганно посмотрел на Роланда. На лице того читалось полное неразумение.

– Это было в том сне, – пояснила Дана, – вы всё видели. Я не знаю, почему и зачем. Я сегодня всё это увидела вашими глазами.

– Тогда почему я сам ничего не помню?

– Потому что он понял, что за ним наблюдают, – Дана вздрогнула при воспоминании о горящем взгляде убийцы, – он не просто убил Софи.

Все молчали. Им принесли заказ.

– Не могли бы вы пояснить, – попросил Гилберт.

– К сожалению, мне тоже многое непонятно. К тому же я боюсь, что он