– Правда? – Он поднял на нее глаза. – Это предложение? Первый раз за все эти дни я вижу улыбку на твоем лице. Хочу тебе сказать, пока ты опять не спряталась в раковину, что ты вырастила замечательную дочь. Хэмиш сказал: «Она что надо», а это у него очень высокая оценка. Пожалуй, было бы неплохо, если бы они больше времени проводили вместе. Я думал пригласить вас приехать погостить к нам в Пертшир. Мы арендовали там большой дом с прислугой, недалеко от Гленкоррина, где я вырос. Хочу показать Хэмишу, где мы с отцом искали жемчуг. Не желаешь устроить себе небольшой отпуск, чтобы дети могли вместе поиграть, а я показал бы тебе свою прекрасную родину?

Грета вздохнула:

– Было бы неплохо, но, боюсь, я не смогу поехать из-за юбилейных торжеств на следующей неделе. Я буду принимать участие в благотворительном обеде для бедных, который устраивают в парке. И потом, я не могу вот так все бросить и уехать, не оставив кого-нибудь вместо себя в магазине. У меня пока нет помощника, не дошли руки найти кого-нибудь подходящего и обучить. Для моего маленького бизнеса зарплата ассистента была бы весьма ощутимой потерей.

– Я мог бы тебе помочь деньгами, если дело в них, – предложил он.

– Мне не нужна милостыня, – тут же ощетинилась она. – Разве ты этого до сих пор не понял? Я решила, что буду рассчитывать только на себя. Я поклялась в этом, когда возвращалась домой на корабле.

Он решил зайти с другой стороны:

– Разве вам с Пёрл не нужно отдохнуть, провести немного времени подальше от задымленного города?

– Спасибо, но когда я решаю, что пора отдохнуть, я знаю, где это можно сделать. Сейчас не время. Я ценю то, что ты беспокоишься о нашем благополучии, но у нас и так все хорошо.

Он поднял руку ладонью вперед.

– Я все понял. Тогда я должен сказать еще кое-что. Даже если ты не желаешь, чтобы я участвовал в твоей жизни в качестве отца и друга, совесть мне не позволяет оставить свою дочь без поддержки. Я долго об этом думал и решил, что она должна получить что-то от меня, небольшое приданое. Это напоминало бы ей о моем существовании.

Он достал из кармана жилета маленькую красивую коробочку и положил ее на стол.

– Я надеялся, что когда-нибудь у Хэмиша появится сестра, которой бы это досталось, но теперь, полагаю, это принадлежит Пёрл.

Открыв коробочку, Грета увидела очень крупную жемчужину, покоящуюся на шелковом ложе. Она подняла на него удивленный взгляд:

– Это то, о чем я подумала?

Он кивнул, подтверждая ее догадку.

– Последняя жемчужина, выловленная моим отцом в реке. Он видел во сне, что она ждет там, на дне, когда он ее поднимет. Она стала его последним уловом. Он верил, что она изменит нашу жизнь.

– Эта та самая жемчужина, которую Эбен украл у твоей матери?

– Он не украл ее, а просто обманул мать, воспользовавшись тем, что она не знала ее истинной ценности.

– И это та жемчужина, которую, как он думал, ты бросил в Миссисипи? – продолжила она.

– Да, но ему до нее не суждено было дотянуться.

– И ты хочешь подарить своей дочери такую губительную вещь? – спросила Грета, захлопывая коробочку. – Говорят, жемчуг к беде. На совести этой слишком много смертей.

– Вовсе нет, жемчуг не приносит несчастья. Ее можно продать, чтобы девочка получила самое лучшее образование, либо вставить в хорошее ожерелье, если ей так будет угодно. Она безупречна и еще не просверлена. За нее можно будет выручить приличную сумму. Прошу тебя, возьми ее.

Джем придвинул коробочку к ней.

– Я не хочу ее брать, – сказала Грета, отодвигая ее от себя.

– Я не тебе ее предлагаю, – прорычал Джем, злясь на ее упрямство.

– Что хорошего она принесла? Только смерть и страдания, – возразила она, глядя ему в глаза.

– Благодаря ей я встретил тебя, или ты забыла?

– Я не хочу даже прикасаться к ней. Не переживай, я смогу обеспечить свою дочь.

Терпение Джема было на исходе.

– Я тебя не понимаю! Что я такого сделал, что ты даже не позволяешь мне позаботься о приданом дочери? Я не знал о ее существовании, но теперь, когда узнал, она часть меня и моей семьи. Я надеялся, что ты меня снова примешь. Я приходил тогда, много лет назад, за тобой, чтобы вместе отправиться на Запад, а ты за все время не соизволила хоть какую-то весточку мне прислать.

Не желая больше слышать ее возражений, он встал, чтобы уйти, и стукнулся головой о низкую потолочную балку.

– Но, вижу, я зря трачу свое время. Можешь не сомневаться, когда Пёрл достигнет совершеннолетия, я отыщу ее, чтобы вручить ей этот подарок. И не важно, как ты к этому отнесешься. Пусть тогда она сама решает, нужны мы ей с Хэмишем или нет. И твое слово, дорогая моя, в этом деле не будет ничего решать.

Он задержался, чтобы напоследок попытаться еще раз.

– Мы с тобой во многом похожи, оба упрямые гордецы, но, я вижу, ты обижена и глуха к моим доводам, поэтому больше не буду отнимать твое время. Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. Передай, пожалуйста, от меня привет Пёрл и прекращай кормить ее ложью о том, что ее отец Слингер. Позволь ей узнать, что мы когда-то любили друг друга и она плод нашей страсти, иначе тебя будет мучить совесть за то, что была с ней нечестна.

Сбежав по ступенькам, Джем обернулся:

– Можешь не провожать меня, оставайся в своем любимом магазине. Полагаю, Грета, это все, чего ты желаешь. Прощай!

Она проследовала за ним до двери, но даже не попыталась его остановить. Разъяренный, он шел куда глаза глядят, пока не заблудился. Тогда он подозвал кеб. Ну почему эта женщина настолько твердолобая, что отказывается от такого ценного подарка? Расстаться с отцовской Королевой, с его последней находкой, было ох как нелегко, но он принял решение сделать этот подарок дочери, руководствуясь любовью и чувством долга. Если Грета думает, что последнее слово осталось за ней, она ошибается. Придет день, и Пёрл получит свое приданое, с согласия своей матери или без него. Она была плотью от его плоти, и он не собирался отказываться от своего ребенка.

Как он смел прийти и швырнуть ей в лицо свое сокровище? Грета ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть. Он, такой высокий, заполнил собой все пространство, как бывало когда-то, много лет назад, в ее домике в Маскатине. Она вспоминала каждое произнесенное им и ею слово, и в ее душе вновь оживали чувства, которые она испытывала в те давние времена. Она, как фехтовальщик, парировала удары и наносила их сама, но все равно он ранил ее.

Могла ли она забыть, как он был добр к ней в Маскатине? Его любовь вернула ее к жизни. Грета до сих пор испытывала трепет, глядя на его загадочные черные глаза, его губы, она все еще ощущала на своем теле прикосновения его рук, но для него не было места в Йорке, в этом маленьком защищенном мирке, который она выстраивала вокруг себя и своей дочери. Разве могла она снова принять его в свою жизнь?