Грета обвела взглядом прилавок, любуясь работами Ирен.

– Пока нет, торговля идет еле-еле. Ты Эдмунда не встречала? Я не видела его целую вечность.

– Он преподавал в колледже искусств. Он был здесь пару минут назад. Спроси у Элис.

Ирен указала на миловидную девушку, присматривающую за его экспозицией.

– А кто такая эта Элис?

– Помощница Эдмунда, из его студентов, и, судя по всему, ее интересует не только резьба по дереву. Так что давай, иди… Ты ведь для этого пришла, не так ли?

– Я не знаю. Вообще-то я хотела посмотреть его работы.

– Ты мне сказки не рассказывай, Грета. Эдмунд твой, только не тяни слишком долго. Ты уже столько лет морочишь ему голову, пора его снимать с крючка.

Ошеломленная Грета отступила на шаг.

– Ты так расчетливо и холодно об этом говоришь, Ирен! Признаться, я и правда не знаю, чего хочу. Он, конечно, добрый и умный, просто… Я не чувствую по отношению к нему того, что мне, я считаю, следовало бы чувствовать.

– И что же это такое: девичий трепет, романтическая страсть? В браке есть вещи и поважнее, чем вся эта чепуха. Тебе ли не знать!

– Но я не знаю. Я уже ни в чем не уверена.

Как ей объяснить свои опасения?

– В таком случае оставь его в покое. Не мучь его, не обнадеживай. Пора бы тебе определиться, чего ты хочешь, девочка моя.

Грета пожала плечами:

– Я все же пойду и найду его, раз уж я здесь.

Слова Ирен ее остудили. Она решила посмотреть изготовленную Эдмундом мебель, выставленную на всеобщее обозрение. Ее внимание привлек буфет, украшенный резьбой. Заметив, что она его рассматривает, к ней подошла Элис.

– Замечательный, правда? – сказала она, улыбаясь. Ее ярко-зеленые глаза сияли. – Он удивительный мастер.

– А где Эдмунд? – спросила Грета.

– Он только что отошел, решил поискать чего-нибудь съестного.

– Немного широковат для моей квартиры, но мне нравится его оформление, – продолжила Грета, намереваясь дождаться его возвращения.

– Почти все наши изделия могут быть изготовлены по вашим размерам.

– Вы вместе с ним работаете?

Она-то думала, что Элис временно ему помогает.

– Я выполняю резьбу. Мы познакомились в художественной школе, он там читает лекции. Если вы дадите ваши размеры… А вот и он, уже возвращается… Эдмунд, тут леди…

– Мы с ним давние друзья, – улыбнулась Грета.

Эдмунд тепло ее поприветствовал и представил их друг другу:

– Это Элис, а это моя добрая подруга Грета Костелло.

– Ах, я столько слышала о вас и вашем магазине в Гудрэмгейте! – сказала Элис, пожимая Грете руку и окидывая ее взглядом с ног до головы.

Нетрудно было заметить, что девушка обожает Эдмунда.

– Миссис Костелло интересовалась буфетом.

Элис очень хотелось заключить сделку.

– Рад, что вы пришли, – сказал Эдмунд Грете. – Мы были очень заняты. Элис мне много помогает.

«Не сомневаюсь в этом», – подумала Грета, на миг испытав укол ревности. Ей почему-то захотелось уйти.

– Я пришлю размеры, но сейчас я должна бежать.

Насколько она была близка к тому, чтобы выставить себя на посмешище? Она совершила ошибку, выйдя замуж за Эбена ради своих родных и для собственного удобства. Как она могла думать о замужестве с Эдмундом только потому, что устала от одиночества? Его восхищение всегда было ей приятно, но, по большому счету, он не интересовал ее так, как Джем. Если она выйдет замуж за Эдмунда, она совершит еще одну ошибку. Это жестоко по отношению к ее доброму другу. Лучше уж жить одной, чем совершать такие ошибки. Она в смятении стала протискиваться сквозь толпу.

Тебе тридцать два года, ты деловая женщина и мать. Чего еще тебе надо? Ты не любишь Эдмунда, а только хочешь удовлетворить за его счет свои потребности. Возьми себя в руки и радуйся тому, что у тебя есть твой замечательный маленький магазин, о котором ты всегда мечтала. Вот им и занимайся.

На обратном пути в Гудрэмгейт она никак не могла успокоиться. К тому же знакомые здания, старые и обветшалые, загораживали свет и препятствовали движению воздуха. Почему она ощущала себя так, словно оказалась в ловушке? Почему она больше не чувствовала себя защищенной в родном городе? Когда эта тихая гавань вдруг стала для нее подобием тюрьмы?

Июнь 1897 года

Уже минуло несколько месяцев с тех пор, как пришло письмо от Джеймса, и все это время Рода обдумывала, как лучше обставить его приезд в Йорк. Она не могла решить, удачна ли мысль позволить ему с сыном остановиться в Маунт-Верноне, но разве могли они не проявить знаменитое гостеприимство Друзей по отношению к странникам, когда весь город, принарядившись, будет праздновать юбилей королевы, устраивая пышные процессии и военные парады? Улицы и мосты уже были увешаны вымпелами и флагами.

Роду огорчало то, что она не может предупредить о приезде Джеймса Грету, занятую оформлением своей витрины в патриотическом стиле и собраниями местных торговцев. Они должны найти возможность заманить ее к себе домой для этой «случайной встречи», только как она это воспримет? Рода боялась, что в последнюю минуту Грета откажется, сославшись на крайнюю занятость. Ничего иного не оставалось, кроме как самой сходить в магазин и пригласить ее в гости.

– К нам скоро приедут друзья из Америки, из тех, кого мы посетили во время нашего свадебного путешествия. Мне бы очень хотелось, чтобы вы с ними познакомились, так как они знают, как много вы сделали для меня в Маскатине. Я думаю, мы в воскресенье после собрания устроим обед в саду. Они приедут с ребенком, так что Перси будет с кем поиграть.

– Даже не знаю… По воскресеньям я навещаю мать.

– А миссис Сэйди с мужем мы тоже пригласим. Мы устроим по-настоящему семейный обед. Не часто мы собираемся все вместе. Я хочу, чтобы все посмотрели, как украсили Лендалский мост. Вы всегда заняты в выходной.

– Зачем им меня видеть? – с сомнением произнесла Грета. – Ты можешь показать им город и без нас; плетясь позади, мы будем всех задерживать.

– Но я хотела бы, чтобы вы тоже пришли. Честно говоря, судя по вашему виду, вас нужно как следует накормить. От вас остались кожа да кости, и я была бы очень рада вашему присутствию, потому что я их не очень хорошо знаю. Да и мы вас теперь почти не видим.

– Вам будет о чем поговорить, – улыбнулась Грета. – Все эти ваши встречи и благотворительность. К тому же ваши друзья могут счесть меня слишком… мирской.

– Вовсе нет, они не члены Общества Друзей. У вас с ними много общего.

Рода изобразила такое умоляющее выражение лица, перед которым Грета никогда не могла устоять.