Я ничего от него не утаил. Вообще ничего.

Это началось как игра, которую Феликс видел в кино. И стало потом чем-то гораздо большим.

Гораздо большим.

Он всё время молчал, такая была договорённость. Можно что-то сказать только после того, как другой закончил свой ответ. Не помню, как мы дошли до этого пункта. Должно быть, в какой-то момент я просто заснул.

Правда утомительна.

Видимо, он тихо вышел. На цыпочках. Может, ещё раздумывал, не укрыть ли меня, а потом не стал это делать. Осень стоит мягкая. А может, он наклонился надо мной и погладил меня по голове, как это делал Федерико каждый вечер, когда они с Майей присматривали за мной. Может, даже поцеловал меня в лоб. Почему бы не поцеловать на ночь своего деда? Чтобы не будить меня, он очень тихо прикрыл дверь. Может, постоял за ней и подумал.

Я задал ему много материала на обдумывание.

Хорошо ли он спал? Видел ли сны? Это были, должно быть, беспокойные сны. Так много нового, что его рассудок должен переработать.

Но я уверен, насколько я его знаю, что он всё равно встал вовремя. Его будильник зазвонил так же, как и мой. Он как я: надёжный. Договорённости соблюдает.

Мы встретимся у фитнес-зала минута в минуту. Может, даже на выходе из нашего корпуса. Ведь нам по пути. Новая встреча будет непростой. Он посмотрит на меня новыми глазами. Может, даже почувствует что-то вроде благоговения. Мне придётся быстренько донести до его ума, что я хотя и Дамиан, но по-прежнему Килиан.

Или Ионас.

Да, это идея. Он мог бы называть меня Йонасом. Разумеется, только наедине. Как знак нашей тайны. Пароль, известный только нам.

Йонас и Непос. Здесь, в Замке Аинбург латынь не преподают, но я объясню ему, что Непос означает внук.

Будем практиковать непотизм. Кумовство.

Я опять смеюсь. Мне хорошо.

Странно, что теперь со мной происходит то же самое, что я так часто наблюдал на работе. Когда они наконец сознавались, отвечали на все вопросы, ничего больше не умалчивали, им явно становилось легче. Несмотря на боль и усталость. Они ещё сами не знали, что рады оставить это всё позади. Хотя они так долго сопротивлялись этому. Хотя они и сделали то, чего никогда не собирались делать. Становилось так, как должно быть, и если они плакали, то были слёзы облегчения. Схватки тоже мучительны, но теперь ребёнок, наконец, родился. Акушер сделал свою работу. Больше им не нужно было бороться, и от этого им становилось хорошо.

Сегодня я могу их понять.

303

Я пришёл рановато. Надо было медленнее идти, чтобы он мог меня догнать.

Мне некуда торопиться. У нас впереди ещё много совместного времени. Целая жизнь. «Они подружились в интернате, – скажут люди. – С тех пор они неразлучны».

Йонас и Непос.

Косма когда-то умрёт, и торговая сеть Андерсен будет принадлежать Феликсу.

Нам. Основанная мной, унаследованная им. Может, я возьму на себя управление фирмой, а он сможет целиком посвятить себя музыке.

Мы будем ходить в концерты, по всему миру. Или того лучше: устраивать на вилле собственные концерты, с лучшими музыкантами. Мы можем это себе позволить. Раз в год мы будем исполнять наши сонаты. Всегда в тот день, когда мы впервые увиделись. Когда он сам нёс свои чемоданы в корпус и не дал Никласу задержать себя.

На дереве поёт птица. Я в них не разбираюсь, но решаю для себя, что это соловей.

Мы столько предпримем сообща. Только наслаждаться жизнью – я это заслужил.

Парусная яхта. Ночью лежать рядом на палубе, покачиваясь на волнах. Над нами звёзды. Я ещё ни разу не видел созвездие Южный крест.

Коллекционировать японскую живопись. Вышвырнуть из виллы всю эту чванливую обстановку и обустроить дом так, как это было изначально. Просто и ясно. Так, как я этого хочу.

Нет.

Как хочет Феликс.

Как мы оба хотим, Феликс и я. Непос и Йонас. Кастор и Поллукс. Диоскуры.

На большом листе цветочной клумбы блестит капля росы. Раньше бы я этого не заметил.

Вот уже и шесть часов. Почему его всё ещё нет?

В фитнес-зале горит свет. Внизу где дверь примыкает неплотно, видна полоска света.

Зачем он пришёл так рано? Он плохо спал?

Не слышно никаких звуков. Ну, хотя бы тренироваться не начал без меня.

304

Я открываю деврь.

Феликс здесь.

Его глаза открыты. Как будто всё это время он неотрывно смотрел на входную дверь. Ждал, когда же я, наконец, приду.

Глаза повешенного выглядят не мёртвыми, а ясными. Блестящими. Дядя Доктор однажды хотел мне объяснить причину, что-то связанное с роговицей, которая не обмякает, а остаётся напряжённой. Я его не слушал. Это казалось мне не столь важным для моей работы.

А надо было слушать.

Разбухший язык не умещается во рту. Лицо синюшно-красное и набрякшее. Он больше не похож на себя.

Он применил тот снаряд, на котором упражнял свои подтягивания. Массивная конструкция, на которой можно проделывать разные упражнения. Среди прочего здесь есть крюк с карабинной защёлкой, на котором можно закрепить ручку, петлю или штангу. Он закрепил на нём свой ремень. Продел его через пряжку, сделал петлю. Одну из дырочек расширил так, чтобы натянуть её на крюк. Сделал такой противовес, чтобы он был тяжелее его тела.

Ему всего четырнадцать, и он тщедушный. Ему даже не все утяжелители понадобились.

На полулежат несколько «блинов» от штанги. Как я догадываюсь, он сделал из них две небольшие башни, по одной на каждую ногу. Они не были высокими. Кончики его ступней висят в нескольких сантиметрах от пола.

У него такие же кроссовки Nike, какие и я купил себе. Мне это бросилось в глаза с первого раза. Мы похожи и в этом пункте.

Должно быть, непросто было сохранить равновесие на этих «блинах». Но оно ему было нужно всего на несколько секунд. Сколько нужно для того, чтобы сунуть голову в петлю. А потом он отпихнул их в сторону.

Кровавые полосы на ладонях. Когда наступило удушье, он пытался ухватиться за ремень над головой и подтянуться на нём.

Снова и снова.

Когда я его в прошлый раз спугнул, он успел сделать девятнадцать подтягиваний.

При удушье смерть наступает приблизительно через две минуты. Это я тоже знаю от Дяди Доктора.

Не во всех случаях, но чаще всего сфинктер у повешенных расслабляется. У Феликса это тоже произошло. Ему бы наверняка было стыдно.

305

Я знаю, что мне делать, и я делаю это. Надо действовать последовательно.

Ключ от его комнаты лежит в кармане его тренировочной куртки. Всегда в правом кармане, как и у меня. Я осторожно достаю его.