Здоровое ухо собаки было навострено, потому что ей была очень интересна эта гонка, второе ухо трепыхалось, словно лоскут.

— Мы не можем ехать чуть медленнее? — спросил Спенсер. Он должен был повысить голос, чтобы Валери услышала его в реве мотора и стуке колес по руслу водостока, словно по стиральной доске.

Валери склонилась к рулю, взглянула на небо, потом повернула голову направо и налево.

— Чистое и голубое, ни облачка, черт побери. Я так надеялась, что нам не придется удирать раньше, чем снова появятся облака.

— А это разве имеет значение? Как насчет этого наблюдения в инфракрасных лучах? Вы говорили, что они могут видеть сквозь облака.

Глядя вперед, как «Ровер» пожирает свою дорогу по крутому склону русла, она сказала:

— Опасно сидеть на месте, в середине нигде, будучи единственным неприродным источником тепла на мили вокруг. Им гораздо труднее, когда мы находимся в движении, особенно, если мы на шоссе, среди других машин, когда они не могут расшифровать тепловой код «Ровера» и выделить его в дорожном потоке.

Верх водостока оказался невысоким гребнем. Когда они перенеслись через него с достаточной скоростью, то машина секунду или две летела по воздуху. Она шлепнулась передними колесами на длинный пологий склон серо-черно-розовой глины.

Комья глины, разбросанные колесами, забарабанили по днищу кузова. Чтобы быть услышанной сквозь шум, сильный, как при урагане, Валери кричала:

— С таким голубым небом нам могут причинить больше неприятностей, чем с помощью инфракрасных лучей. При таком ясном небе нас можно разглядеть сверху невооруженным взглядом.

— Вы думаете, они уже видели нас?

— Держу пари, что они уже высматривают нас, — сказала она едва слышно из-за пулеметной дроби комков глины под ними.

— Глаза в небе, — сказал он скорее себе, чем ей.

Мир, казалось, перевернулся вверх дном: голубые небеса стали местом, где жили демоны. Валери кричала:

— Да, они высматривают нас. И можете быть уверены, это продлится недолго, учитывая, что мы единственный движущийся объект, отличающийся от змей и зайцев. По меньшей мере на ближайшие пять миль в каждом направлении.

«Ровер» съехал с засохшей глины на более мягкую почву, и неожиданное снижение шума было таким облегчением, что рокот мотора, который раньше так раздражал, теперь казался им музыкой струнного квартета.

Валери сказала:

— Черт побери, я установила связь только для того, чтобы убедиться в том, что и так было ясно. Я не думала, что они и в самом деле все еще там, все еще используют спутник третий день подряд. И я не подумала, что они будут фиксировать входящие сигналы.

— Три дня?

— Да. Видимо, они начали вести наблюдение перед рассветом в субботу, как только прошел ураган и небо очистилось. Эх, парень, должно быть, их желание сцапать нас даже сильнее, чем я думала.

— А какой день нынче? — спросил он с беспокойством.

— Понедельник.

— А я был уверен, что воскресенье.

— Вы были на том свете много дольше, чем думаете. Где-то с полудня в пятницу.

Даже если его бессознательное состояние накануне ночью и переходило в нормальный сон, все равно он был в отключке от сорока восьми до шестидесяти часов. Поскольку он очень высоко ценил свой самоконтроль, то почувствовал себя не в своей тарелке, когда понял, как долго был в состоянии некоего безумия.

Он вспомнил какие-то обрывки своего бреда и соображал, что еще мог наговорить ей.

Снова взглянув на небо, Валери сказала:

— Я ненавижу этих мерзавцев.

— Но кто они? — спросил он уже не в первый раз.

— Не пытайтесь узнать это, — ответила она не в первый раз, — как только узнаете — вы покойник.

— Похоже, есть хорошие шансы полагать, что я уже покойник, и мне не хотелось бы, чтобы меня ухлопал неизвестно кто.

Она обдумала его слова, когда, не снижая скорости, они стали преодолевать еще один подъем, на этот раз достаточно протяженный.

— О'кей. В этом есть смысл. Но позже. А сейчас я должна сосредоточиться, чтобы выбраться из этой заварухи.

— А выход есть?

— Где-то между маловероятным и нулевым, но есть.

— Я подумал, что с помощью этого спутника они могут нас теперь засечь в любую секунду.

— Могут. Но ближайшее место, где у этих мерзавцев есть люди, это, видимо, Вегас. Сто десять миль отсюда, может быть, даже сто двадцать. Столько я проехала с вечера в пятницу, прежде чем решила, что от тряски вам может стать хуже. К тому времени когда они соберут боевую группу и она вылетит за нами, мы выиграем, как минимум, два часа, два с половиной максимум.

— Чтобы добиться чего?

— Чтобы снова затеряться, — ответила она нетерпеливо.

— Но как мы скроемся от них, если они наблюдают за нами из космоса, ради Боги? — потребовал он.

— Слушайте, это уже звучит паранойей, — сказала она.

— Это никакая не паранойя. Это то, что они делают.

— Я знаю, знаю. Конечно же, это выглядит сумасшествием. — Тут она сымитировала голосок Гуфи, одного из персонажей Диснея. — За нами наблюдают из космического пространства забавные маленькие человечки в остроконечных шляпах, с лучевыми ружьями, они собираются украсть наших женщин и разрушить мир.

Рокки за их спинами негромко затявкал, заинтригованный незнакомыми звуками.

Валери заговорила нормальным голосом:

— А разве мы живем не в безумные времена? Господи Боже мой, разве не так?

Когда они перевалили через вершину холма и совершили еще один прыжок, Спенсер сказал:

— Какую-то минуту я думал, что знаю вас, но уже в следующую понял, что не знаю вовсе.

— Вот и хорошо. Чувствуйте себя настороже. Нам необходимо быть настороже.

— Вам кажется, что это все забавно?

— О, временами я теряю чувство юмора, как вы сейчас. Но мы живем в парке с аттракционами Господа Бога. Если все принимать слишком всерьез, то можно чокнуться. На каком-то уровне все кажется уже забавным, даже кровь и смерть. Вам так не кажется?

— Нет, нет, не кажется.

— Тогда как вы до сих пор уцелели? — спросила она уже вполне серьезно.

— Это было нелегко.

Широкая, плоская вершина холма за гребнем заросла кустарником гуще, чем предыдущие. Но Валери не сняла ногу с педали газа, и «Ровер» шел напролом, сметая все на своем пути.

Спенсер настаивал:

— Но все же, как мы скроемся от них, если они наблюдают за нами из космоса?

— Обманем.