две недели назад? Вслед за этой мыслью промелькнула следующая: если Вера сейчас сбежит, так и не сдав достаточно крови, то новой партии сыворотки не будет, а значит, через неделю Мирослава не сможет провести реинициацию Вечных. По спине пробежал холодок. Аарон и Канцлер были готовы умереть, остальные Вечные свое отжили, девочек она убедит не проходить генную терапию, но что будет с Максом?

Наравне со стыдом, что она вспомнила о нем впервые за все время, появилось осознание: его инициация должна была вот-вот завершиться, но старой, неполноценной сывороткой. И значит, его ждала такая же участь, как и других Вечных. Как она допустит это? Вера застыла посредине холла. Вода вокруг статуи Мирославы взлетала снопом брызг. Казалось, сейчас фонтан поднимал в воздух воду выше прежнего, будто издевался.

– Ты идешь? – окликнул Веру Ласт.

Он стоял у лифта и как-то с подозрением смотрел на нее. Она нерешительно кивнула и на ватных ногах направилась в его сторону. Как Вера могла забыть о Максе, прося об одной дозе для Аарона? Стыд из-за своего эгоистичного поведения стал непомерным, давил на нее, мешал вздохнуть. Встав в кабине лифта рядом с Ластом, Вера закрыла глаза. С ужасающей ясностью она осознала, что не может сбежать, пока не сдаст достаточно крови для Вечных и Макса. Сколько литров от нее потребуется? Сможет ли она сдать их зараз и сегодня же вырваться на свободу?

На последнем этаже Вера вышла из лифта вслед за Ластом. Он постучал в дверь, затем снова и снова, пока та не распахнулась и на пороге не появилась заспанная Мирослава. Вместо пижамы – висящее лоскутами синее платье. Ноги сбиты в кровь. Волосы торчали клоками, надо лбом появилась лысина. Но самое ужасное – ее глаза. Вера быстро приложила ладонь ко рту, чтобы не закричать от ужаса. Один глаз налился красным, а второй попросту отсутствовал… На его месте зияла бордовая дыра. Волна отвращения поднялась со дна желудка.

– Вера? – просипела Мирослава, прищурив оставшийся целым глаз.

– Это я… – преодолевая тошноту, сказала она.

– Заходи, – бросила Мирослава, отворачиваясь и скрываясь в глубине апартаментов.

Вера поплелась следом. Ласт остался в коридоре, Вера бросила на него взгляд через плечо и поняла, что он не выглядел удивленным. Похоже, он видел подобное не раз. Дверь за ее спиной закрылась.

– Как именно вы потеряли глаз? – спросила Вера напрямик. Она вряд ли имела право задавать этот вопрос, но не могла сдержаться.

Мирослава пожала плечами.

– Не помню. У Сентябрины было очень весело.

С каким безразличием это было сказано!

– Как быстро Вечные после первой сыворотки могут восстанавливать потерянные органы? – спросила она, против собственного желания прикидывая в уме, сколько времени потребовалось бы ей самой, чтобы вырастить новый глаз.

Мирослава наступила на лужу, подозрительно напоминавшую блевоту, но не заметила этого и пошлепала дальше, оставляя за собой мерзкие коричневые следы. Вера содрогнулась.

– Мы не можем. – Мирослава налила себе целый стакан янтарной жидкости из бутылки, стоявшей на столике рядом с кроватью, напоминавшей больничную койку, и залпом осушила его. – Но для этого есть трансплантация органов. В зоне найдется с тысячу человек, которые за приличное вознаграждение отдадут мне парочку глазных яблок.

Вера попятилась. Это было неправильно. Чертовски неправильно! Смертные не заслужили такого обращения. Они не заслужили того, чтобы их заперли во втором округе, точно зверей. Не заслужили быть донорами органов для Вечных, которые веселились, выкалывая друг другу глаза! Вера непроизвольно вспомнила ясные голубые глаза Ярика и закусила щеки изнутри, стараясь не закричать. Аарон, Сати и Канцлер были правы, а она, со своей детской наивностью, все испортила.

Вечность должна быть уничтожена! Но как же Макс?..

– Так что ты хотела? – Мирослава вырвала ее из ужасных мыслей.

Вера сделала глубокий вдох. Она не могла трезво думать.

Зачем она сюда пришла? Сбежать, оставив Макса на верную смерть, она не могла. Может, сдать кровь, как можно больше крови, чтобы ее точно хватило на Макса, а в обмен на это выпросить свободу и отправиться за Аароном? Но как она могла это сделать после увиденного? Пытаясь выиграть время и судорожно соображая, она спросила:

– Когда вы собираетесь взять кровь для новой сыворотки? Сколько вам вообще ее нужно для всех Вечных?

Мирослава фыркнула.

– Всех? Мы реинициируем только ценных Вечных.

– Ценных? – переспросила Вера.

Мирослава плюхнулась на кровать и вальяжно закинула ногу на ногу, оголяя темные синяки на коже.

– Проведем перепись, составим рейтинг, оценим каждого Вечного. Сентябрина в этом спец. Не волнуйся, достойных мы умирать не бросим, а остальные свое отжили.

Вера всматривалась в зияющую пустоту глазницы, на дне которой находилась кровавая бездна.

– Вы дадите новую сыворотку с моей кровью только избранным?

Мирослава беззаботно пожала плечами.

– Так будет лучше всего. Может, погрешности в первой сыворотке – это знак свыше, что не все достойны вечной жизни.

«Это не знак, это ваша ошибка», – подумала Вера.

– А что с Аароном? К какой категории вы его отнесли? – не смогла удержаться Вера. Она понимала, что ответ на этот вопрос роли не играет, но ей очень хотелось его узнать.

– Аарон? – Мирослава скривилась, будто Вера говорила не о человеке, не о приемном сыне, а вонючих биоотходах. – Одно сплошное разочарование. Ему Сентябрина столько шансов давала, чтобы он поднялся, а он только и делает, что палки в колеса вставляет. Фу.

Вера сжала кулаки, чтобы не вцепиться ногтями в шею Мирославы.

– А Макс? Тот выпускник, что попал в Геном вместе со мной. Он сейчас проходит инициацию. Вы дадите ему новую сыворотку?

– Я не знаю, как на него подействует новая сыворотка из-за его аутоиммунного заболевания, так что нет, не дам. – Мирослава беззаботно пожала плечами. – А что касается необходимого объема крови, то тут сложно сказать. Думаю, от трех до десяти литров. Для начала.

– А сколько осталось той крови, что я уже сдала?

– Она вся ушла на опыты. Я сегодня приду в себя, и завтра мы встретимся в лаборатории, чтобы подготовить все для первой партии, – продолжила она. – Но ты же понимаешь, что это только приблизительные расчеты. Нужно удостовериться, нет ли побочных эффектов, нет ли каких-то временных ограничений. Может быть, потребуются регулярные вливания. Каждые три – шесть месяцев для поддержания нашей жизни. Знаешь, как с иммунитетом? Так и надежнее, и зависимых Вечных можно держать на коротком поводке.

Верины руки заледенели.

– Много сотрудников про меня вообще знают?

– Никто. Незачем их волновать, а то набросятся на тебя, как на пакет с кровью. Я о тебе забочусь. Да и не нужен